"Татьяна Львовна Сухотина-Толстая. Дневник " - читать интересную книгу автора

прощения, целовал у мама руку и потом сиял, как медный грош. Трогательный
мальчик, когда он скромен. Но как только мне кажется, что он чего-нибудь
ждал от меня, я начинаю его ненавидеть.

6 мая. Вторник.

Бог знает до чего я дошла, до какой лени, тупости и кислоты! Я ничего
не делаю, и, что хуже всего, это меня реже и реже мучит. Я даже книги не
могу прочесть толком: прочтя несколько страниц, я начинаю пропускать,
заглядываю вперед и под конец зеваю. Рисовать я совсем перестала. Предлогом
к моему ничегонеделанию служит один урок в день с Андрюшей и вообще присмотр
за малышами, так как у них нет теперь англичанки. Шью я иногда, но шью вещи,
в сущности, совершенно ненужные, а необходимые отдаю шить портнихам и
девушке.
Мысли - глупые, и умного ничего я даже понять не могу, а уж самой
выразить или перевести что-нибудь мало-мальски сложное - мои мозги не в
состоянии. Я понимаю, что Денчик плакал о том, что он не умен; я близка к
этому. Если бы я еще делала какую-нибудь физическую работу, я утешалась бы,
но и физически я так же слаба, как умственно. Я теперь постараюсь взять на
себя энергии, и, главное, ни одной минуты не оставаться без дела. Я следила
за тем, как я одеваюсь: больше половины времени я сижу, ничего не делая.
В субботу, говорят, мы едем в Ясную. Я не рада и не огорчена. И не рада
я, потому что лень укладываться, переезжать, неприятно менять образ жизни,
комнату, постель и т. д. Может быть, я все это преувеличиваю, но пожалуй,
что нет. Одно во мне хорошо - это что у меня стал отличный характер. С
девушками, с Машей, с Андрюшей, с мама - никогда никаких историй. Может
быть, и это от лени и слабости. Моя отговорка всегда та, что я нездорова.
Это правда. Я очень малокровна, у меня постоянные беспорядки в организме;
может быть, от этого я вечно сплю. Я во всякий час дня и ночи могу заснуть,
и сплю всегда больше 10-ти часов в сутки.
Эти дни стоит чудная погода - совсем лето. В воскресенье мы ездили -
Вера Шидловская, Орлов, Сережа и я - за город верхом и очень наслаждались.
Заехали совсем в глушь за Петровский парк, там валялись на траве, собирали
баранчики и провели около пяти часов im Grunen {среди природы (нем.).}. В
этот день у нас обедали Всеволожский и Татаринов, и после обеда дядя Сережа
пришел, и мы все поехали на двух лодках в Нескучный сад. Мама, Андрюша,
Алкид и двое больших мальчиков были с нами. Миша был не совсем здоров, а
Илья и Орлов обедали у С. А. Философовой. Ехавши туда, у меня сделалась mal
de mer {морская болезнь (франц.).}, но зато назад было чудно. Луна вышла,
вода казалась темной, точно масляной, было тихо, мы молчали, и только весла
об воду плескались. Вечером большие играли в винт, мы было тоже начали, но
две Веры и я так были кислы, что не могли продолжать. Они обе у нас эту ночь
ночевали, а наутро мы с Верой Толстой поехали покупки делать, а за Верой
Шидловской приехала девушка, и она уехала к себе. Она участвует в живых
картинах для царей, и я, глядя на нее, радуюсь тому, что я не участвую.
Папа с Фоминой уже в Ясной. Пишет оттуда, что такая бедность и нищета в
народе, какой никто не запомнит, что без исключения все жалуются, и что
большинство сидит без хлеба и без семян на посев. Пишет, чтобы я не тратила
без толку, лошадей не брала бы из манежа, а я как раз накануне проездила
восемь рублей на лошадь и берейтора7. Больше не буду.