"Евгений Сухов. Делу конец - сроку начало" - читать интересную книгу автора

возбужденной толпы предстала нимфа. Неведомо откуда появилось большое
покрывало, девушку укрыли с головы до ног, два крепких парня подхватили ее
на руки и, сопротивляющуюся, отчаянно взывающую о помощи, унесли за кулисы.
- Если хочешь, я могу пригласить его к себе в кабинет. Поболтаете у
меня без свидетелей, тем более что танец через пару минут закончится. Им
осталось еще снять собственные трусы и победно помахать ими в воздухе, но
это уже не так впечатляюще, - чуть поморщился Москвин.
- Хорошо, зови. - Одним махом Стась выпил рюмку коньяка, давно налитую,
и поднялся из-за стола.
У самого выхода его заставил обернуться мощный взрыв восторга - шатен
наконец стянул с себя плавки и принялся призывно размахивать ими над
головой, словно боевым стягом. В зале творилось нечто невообразимое -
девушки прыгали в экстазе, самые темпераментные уже успели сорвать с себя
кофточки и блузки и, подгоняемые азартом, вскакивали на сцену. Если бы Гера
Ивашов не скрылся за занавесом, то наверняка толпа поклонниц разодрала бы
его на сувениры. Со сцены стриптизер ушел достойно, выгнув спину, так
расставаться с публикой может только солист Большого театра.
Вблизи Ивашов производил впечатление наивного парня с сельской окраины,
где за околицей начинается дремучий лес: светлые волосы цвета прошлогодней
соломы, несколько веснушек, забравшихся на переносицу, и слегка скуластое
лицо. Контраст являли его глаза - черные угольки с едва заметной лукавинкой
в зрачках. Сразу становилось ясно, что он водится с нечистой силой, а
дремучий леший и вовсе ему собрат. Теперь уже не вызывала никакого удивления
его гипнотическая сила.
Уверенно, демонстративно не замечая стоявшего рядом телохранителя, Гера
протянул руку Стасю. Помедлив секунду, Куликов с улыбкой пожал крепкую, чуть
вспотевшую ладонь. Сели одновременно на два стула, стоявших у стены.
- Так о чем пойдет базар, начальник? - простовато заговорил Ивашов,
закинув ногу на колено.
Ивашов Гера своим поведением сейчас напоминал солдата-первогодка,
получившего увольнение. Приодевшись в цивильную одежду, он старался показать
свою самостоятельность, хотя на лбу аршинными буквами было написано, что
большую часть службы он соскабливал бритвенным лезвием загаженные унитазы.
На гонор танцора Куликов лишь снисходительно улыбнулся:
- Ты знаешь, с кем разговариваешь?
- А то! Тебя весь народ знает, ты - Стась Куликов.
- А чем занимаюсь, представляешь?
На лице Геры промелькнуло замешательство, но он тут же сумел с собой
справиться, и располагающая улыбка оказалась как нельзя кстати.
- Об этом известно всем... думаю, и милиции. Ты даешь "крышу"
бизнесменам, получаешь свою долю даже с крупных заводов. А так... числишься
в одной охранной фирме.
- Хм, ты, оказывается, очень неплохо осведомлен обо мне. Тебе не
приходилось слышать, чтобы я выступал в роли мецената?
- Что-то не припомню. Народ говорит, просто так ты деньги не даешь, их
сначала нужно заработать.
- Все правильно. А что ты скажешь, если я отвалю тебе пятьдесят тысяч
баксов? - Стась сделал движение пальцем, и телохранитель положил на стол
кейс и впечатляюще щелкнул замками.
В аккуратных пачках, перетянутых тонкими легкомысленными резиночками,