"Евгений Сухов. Делу конец - сроку начало" - читать интересную книгу автора

взглядами. Именно в таком бескровном поединке часто определяется сильнейший.
По закону природы более слабый обязан виновато отвести глаза и в знак
полного подчинения подставить горло. Если же этого не произойдет, то уже в
следующую секунду строптивец может захлебнуться собственной кровью. Славик
обезоруживающе улыбнулся и простовато ответил:
- Хорошо, как никогда.
- И если ты об этой крошке когда-нибудь нелестно отзовешься... в общем,
мне это очень не понравится.
- Не нужно повторять, патрон, я из понятливых, - улыбка провинившегося
сделалась совсем широкой.
В характере Стася происходили значительные перемены, и не заметить
этого мог только слепой. Еще какую-то неделю назад они обменивались
подругами так же легко, как мальчишки новенькими марками, и, не смущаясь,
делились интимными ощущениями, а сейчас он не желал об этом говорить вовсе.
И комнату покидал одухотворенный, будто вместо совокупления занимался
очистительной молитвой.
Ах, Станислав, запал ты на эту блондиночку, крепко запал!
Опережая Стася лишь на шаг, Слава распахнул дверцу "Мерседеса" и как бы
невзначай скользнул глазами по близлежащим подворотням, зацепив взглядом
окна верхних этажей противоположного дома - очень удобная позиция для
снайпера.
Плюхнувшись в кресло, Стась Куликов коротко бросил шоферу -
гладколицему краснощекому парню лет двадцати пяти:
- Стриптиз-бар на набережной знаешь?
- А то! - весело заулыбался водила. - Там такие классные соски попками
вертят.
- Давай туда, - коротко скомандовал Стась.
- Шеф, но сегодня там мужской стриптиз. Там полный зал голубых, как-то
не с руки...
- Может, ты мне будешь советовать, что с руки, а что нет? - грубо
оборвал хозяин.
- Все понял, - водила переключил первую скорость.
За те два года, что Игнат возит своего хозяина, ему казалось, он
достаточно изучил его характер, и поэтому беспричинная раздражительность
выглядела странной. Но куда более удивительным показался визит в "Мустанг" в
такой день - прежде подобного интереса к сексуальным меньшинствам у шефа не
отмечалось.
Уверенно вырулив на Тверскую улицу, шофер обогнал с правой стороны
"десятку" и, притопив газ, смело поехал вправо, пересекая три полосы. Игнат
Лобов был водитель отменный, еще не так давно он выступал за сборную России
на автогонках и на трехполосной дороге чувствовал себя, словно ферзь на
шахматной доске. Кроме собственного удовольствия, Игнат хотел и угодить
шефу, тот тоже обожал расчетливо-агрессивную езду и по-мальчишески выставлял
палец вверх, когда удавалось сделать иного лихача. Дорога доставляла Лобову
сильные ощущения, и в быстрой езде он находил самовыражение. Впереди, не
желая уступать, мчалась белая "Вольво". Ее невозможно было обогнать справа,
потому что на соседней полосе, выстроившись в плотный ряд, колесили
тихоходы. Удобно было обойти машину слева, выехав на встречную полосу, но в
этом случае у Игната было всего пять секунд для маневра, потому что за
поворотом показалась оранжевая кабина "КамАЗа". Он вдавил педаль в пол,