"Евгений Сухов. На зоне ("Я - вор в законе" #3) " - читать интересную книгу автора

только к чему все это приведет?
Егор Сергеевич разорвал записку и конверт на мелкие кусочки, бросил в
унитаз и спустил воду.
"Ни хрена, - подумал он в несвойственной ему манере. - На каждую гайку
найдется свой болт с резьбой. Надо будет прямо из парижского аэропорта
позвонить генералу Артамонову. Пускай примет первые самые экстренные
меры..."
Пассажиры заняли места в самолете. Егор Сергеевич отыскал свое место в
двенадцатом ряду, сел, пристегнул ремни и только теперь почувствовал, как
устал. Слева от него через ряд бойкая француженка достала из сумки
компьютер - "ноутбук" и, включив, застучала по клавишам. Журналистка, решил
он и закрыл глаза, попробовав погрузиться в свои мысли, но не получилось -
за иллюминатором взревели двигатели.
Ну что ж, гудбай, Америка! Счастливо оставаться! Нестеренко покосился
на своих соседей справа: двое русских раскованных парней, особо не
выбирающих выражения, громко беседовали между собой и, налегая на
жевательные резинки, яростно двигали челюстями. Весь мир ходит в
американских джинсах и кроссовках, поет по-английски, смотрит американское
кино, жует поп-корн, а Россия из самой читающей страны превратилась в самую
жующую. Нет, нельзя сейчас раздражаться, наоборот, нужно все спокойно и
трезво взвесить. На раздумья осталось слишком мало времени. Уже из Парижа
следует по телефону дать необходимые распоряжения. Нестеренко достал из
специальной коробочки две таблетки швейцарского невросала и положил под
язык.
Самолет вырулил на взлетную полосу.
Журналистка вставила в уши поролоновые пробки. По проходу, покачивая
бедрами и стреляя глазами направо-налево, шла стюардесса. Чем-то она
напоминала Егору Сергеевичу дочь, и его сердце сжалось и заныло.
Удивительная вещь - женская душа! У Виктории растет дочка, его внучка, от
кого - она никому не говорит. "Папа, никогда не заводи разговор об этом. Я
так хочу. Так нужно. Танин отец ни в чем не виноват, и он не знает о
существовании дочери. Я это скрыла от него", - вспомнил Егор Сергеевич
разговор с Викой перед самым отлетом в Америку. Может, она и права: к чему
все усложнять, жизнь и так непроста. Но до чего же приятно иметь внуков.
Чувство, не сравнимое ни с чем. Собственные дети не радуют так родителей,
как внуки. Егор Сергеевич очень ясно представил себе свою замечательную,
единственную внучку Таточку. Надо будет ей подарок привезти из Парижа.
Самолет мягко оторвался от бетонной дорожки.
Нестеренко прильнул к иллюминатору. Внизу проносились пригороды
Сан-Франциско, множество частных кварталов и особняков, притулившихся у
залива. Вдали виднелся знаменитый мост Золотые ворота, ползли
букашки-автомобили. Он представил себе сумрачно-холодную Москву и сразу же
потерял всякий интерес к красивейшему городу солнечной Калифорнии.
Ровно гудели турбины. Внизу, в разрывах белопенной облачности,
проглядывала американская земля. Стюардесса сообщила, что за бортом минус
сорок пять.
Странное это выражение - "за бортом". Вот у него за бортом восьмой
десяток! Столько всего пережито за это время. И выстрадано. Поначалу
какие-то иллюзии были... Кто-то сказал, что человек рождается и умирает без
зубов и без иллюзий. Похоже, так и есть.