"Евгений Сухов. На зоне ("Я - вор в законе" #3) " - читать интересную книгу автора

я тем более не оттуда.
Он увидел, что этот короткий ответ вполне устроил мистера Галлахера.
Лицо американца просветлело, озарившись надеждой и решимостью сделать все, о
чем его попросил этот опасный старец.

* * *

Фрэнки Галлахер попал в переплет. Старик русский взял его за горло -
отказать ему было никак невозможно. Потому что если бы даже сейчас, через
двадцать лет, в Вашингтоне узнали о его московских похождениях, ему - каюк!
Мало того, что он вылетел бы из ФБР, так его могли еще начать "разматывать"
по линии министерства обороны и ЦРУ и копать, копать, копать - выведывая, не
сболтнул ли он тогда лишнего, не взяли ли его под свое крыло ушлые
кэгэбэшники и не была ли его мимолетная связь с русской красоткой тонкой
операцией вербовки...
Но и вытащить Игнатова из петли сейчас тоже было совершенно невозможно:
приказ на уничтожение был отдан давно, еще неделю назад, маховик, как
обычно, раскрутился, и остановить его теперь уже не мог никто. Даже адвокат
Игнатова все просек - смылся. Во всяком случае, то, что он, Фрэнки Галлахер,
не сможет остановить машину уничтожения, так это уж точно. К тому же за
последнюю неделю делом Игнатова занялся окружной прокурор Джек Хант -
дотошный, въедливый, педантичный человек, да к тому же и упрямый борец с
"русской мафией". Он готов был годы потратить на то, чтобы нарыть на
Владислава Игнатова обвинительный материал и засадить русского лет на
восемьдесят. Вот только умник Хант не ведал, что Игнатову не суждено было
дожить даже до предварительного слушания в окружном суде...
Что же это за фрукт такой, мистер Игнатов? Как все с ног сбились из-за
него. Фрэнки знал, что русского арестовали чуть ли не на месте преступления:
был убит босс калифорнийской мафии дон Монтиссори. Игнатова также взяли по
подозрению в убийстве старого итальянца Барбарелли. Русского посадили в блок
предварительного заключения без права выхода под залог. Об этом рассказал и
Ховански, который регулярно докладывал ему о всех вновь поступивших
заключенных, не подозревая, что очень часто они направлялись к нему в тюрьму
с ведома Фрэнки. Так. Потом к делу Игнатова подключили Джека Ханта. И это
означало только одно: дядя Сэм намеревался устроить показательный суд и
упрятать русского за решетку до седых волос. Джек Хант был знаменит тем, что
почти все до единого его обвинительные заключения - а за многие годы
практики у него их набралось больше трех сотен - были поддержаны в судах.
Обвиняемые получали по полной программе. И вдруг из штаб-квартиры ФБР пришла
шифровка, состоящая только из двух слов: "Медвежья охота". Это был смертный
приговор Игнатову (русские клиенты в секретном шифре ФБР проходили как
"медведи"). Непонятно только, кому понадобилась такая спешка? Кому нужно
убрать русского прямо в тюрьме? Ведь участие в деле прокурора Джека Ханта
служило гарантией того, что Игнатову дадут не меньше "четвертака". Выходит,
в Вашингтоне разыгрывалась какая-то очень сложная многоходовая партия, и
ставкой в ней была жизнь таинственного русского бизнесмена. Во всяком
случае, ясно одно: Майкл играл явно не на стороне тех, кто хотел убрать
Игнатова...
Итак, что же теперь делать. Надо каким-то образом дать отбой Стиву.
Надо отменить казнь. Фрэнки уже потянулся было к телефону, как раздалась