"Светлана Сухомизская. Король пик (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

том, что я не хотел больше видеть Таню, - там было много других девушек.
Слишком много для меня.
Две недели я лежал на кровати и смотрел в потолок, изучая нехитрую
географию пятнышек и трещин на побелке. Я не мог даже читать, потому что
ни одна книга не обходилась без женщин, при одном упоминании о которых у
меня буквально начинались судороги.
"Надо было читать Сэтон-Томпсона, - сонно подумал Вадим. - Там
женщин, по-моему, вообще нет. Одни животные. И мужики - изредка".
- Постепенно я дошел до такого состояния, что даже на маму стал
смотреть исподлобья, на маму, любимей и дороже которой у меня в жизни
никого не было... И все-таки я заставил себя встать с кровати. Но за время
моего лежания что-то сместилось у меня в голове. Впрочем, может быть, это
случилось во время крушения. Дело в ином. В том, что я встал с кровати
совершенно другим человеком, и этот человек был ужасен.
Тот, кем я стал, уходил из дома рано утром, пока родные спали, а
возвращался ночью, когда на весь дом горело одно-два окна.
Он возвращался не из института, не с работы, не с вечеринок. Он
возвращался с войны. С тихой, но страшной войны, врагами на которой были
женщины. Никто не умирал на этой войне, но жертв становилось все больше.
Он блуждал по городу, заглядывая в лица прохожих - те отшатывались.
Сидел на скамейках бульваров и скверов, провожая глазами женские ножки.
Медленно проходил по залам больших магазинов, не глядя на витрины. Но
большую часть времени он проводил под землей. В метро.
Он вел войну, поэтому он был вооружен. Боковые швы его джинсов
украшали маленькие симпатичные металлические звездочки с острыми лучами.
Лучи звездочек как паутину рвали эластичные колготки, оставляли на
практичном трикотаже огромные безобразные зацепки, распарывали плотно
набитые полиэтиленовые пакеты, из которых выпадали на пол продукты,
купленные после работы. Час пик был его стихией - он протискивался в толпе
через весь вагон, оставляя на каждом, с кем был рядом, следы своих
звездочек... Мужчинам, конечно, тоже порой доставалось, но они не носят
эластичных колготок и почти никогда не едут после работы с сумками,
доверху набитыми покупками, так что женщины, конечно, страдали неизмеримо
больше. Он был счастлив, заставляя их страдать.
Тот, кто придумал название "час пик", не имел, конечно, в виду
карточную масть, но невольное совпадение - омонимия, если быть точным, -
казалось человеку, которым я был тогда, очень удачным. Зловещие пики,
сулящие беду в руках гадалки, были его талисманом в час, когда женщины
ехали домой в переполненном общественном транспорте. Он был пиковым
королем, и не было на него туза.
Но звездочек вскоре ему показалось мало. Одного страдания ему было
недостаточно. Так появились ножницы. Вы не представляете себе, до чего
просто отрезать в давке прядь длинных волос или косу, кусочек шарфика или
тонкий ремешок дамской сумочки. Он начинал задыхаться от счастья, когда
представлял себе недоумение, гнев и.., страх, да-да? страх его жертв.
Жертвы звездочек считали себя жертвой случая, но жертвы ножниц понимали,
что источник их неприятностей - чья-то злая воля, а злая воля, мотивы
которой неизвестны и нерациональны, всегда внушает страх.
"Э, да он философ. Смотри-ка, как излагает. Кто бы мог подумать, что
парень с такой физиономией может так складно говорить. - Вадим даже почти