"Сергей Сухинов. Дворник" - читать интересную книгу автора

тут же вздрогнул от перезвона часов. Батюшки, уже два! Так, считаем - до
города ехать тридцать минут на автобусе, потом еще десять минут (он взглянул
в Книгу), нет, двенадцать минут на метро. А он еще совсем ничего не знает о
себе как УЧЕНОМ. Что же будет, как он успеет за оставшееся время взобраться
на Монблан своей научной специальности?
И тут он, уже без помощи Книги, вспомнил о своей удивительной способности
растягивать время.

* * *

Андрей первым вошел в банкетный зал, нахально опередив сияющего Родичева,
который вместе с заместителем директора института, седым одутловатым
профессором Мухиным, нежно вел под руки слегка упиравшегося Минелли.
Остальные гости - участники только что закончившегося семинара - шумной
толпой, соблюдая определенную дистанцию, шли позади.
Пока распорядитель вместе с Родичевым приглашал всех за стол (на каждом
стуле предусмотрительно было разложены картонные карточки с именами,
написанными от руки изящным старинным почерком с завитушками), Андрей уже
усаживался на приглянувшемся ему месте - на самом конце стола-отростка,
уходящего от основного стола в уютную полутемь. Место было как по заказу для
настроения Андрея - даже не "балкон пятого яруса", а просто "не удобное", за
колонной. Такие места на банкетах обычно предназначаются для дальних
родственников из числа наезжающих в Москву (чтобы больше не наезжали), или
для горемык-аспирантов, сделавших большую часть работы за диссертанта, -
чтобы знали свое место и помалкивали.
Усевшись на мягком, чуть скрипучем стуле, он ради любопытства пробежал
глазами по белому плотному квадрату и не удивился, увидев на нем свою
фамилию. Что ж, усмехнулся он, по Сеньке и шапка. Могли и вообще не
пригласить...
Воспользовавшись несколькими минутами замешательства в зале (каждый, как
обычно, посчитал, что его посадили не там и не с тем), Андрей закрыл глаза и
мысленно попытался восстановить весь ход дискуссии, возникшей на семинаре
после его доклада. Вот он, раскрасневшийся от духоты, подчеркивает на доске
огрызком мела последнюю формулу гамильтониана, вытирает чуть дрожащие руки
носовым платком и, стараясь не смотреть в зал, подходит к кафедре. На ней
заманчиво блестит стакан с водой, но он сдерживается, хотя во рту пересохло,
и вопросительно смотрит направо, на председателя. Профессор Мухин вместе с
секретарем семинара еще разглядывают его последние выкладки, на их лицах
написано некоторое недоумение. Что ж, Андрей сам виноват - на семинарах
такого уровня (да еще в присутствии таких корифеев, как Минелли) не принято
лезть в густые математические дебри, а требуется по возможности просто и
доступно изложить основные результаты работы, нажимая на их несомненную
ценность для практики. А его почему-то повело...
Наконец морщины на лбу Мухина разглаживаются, он что-то со смешком
бросает секретарю, а сам обращается в зал, невольно смотря на Минелли,
севшего по собственной инициативе чуть ли не в последний ряд.
- Ну что ж, любопытно, любопытно... Я полагаю, можно приступить к
обсуждению. Кто из уважаемых участников семинара (он снова смотрит на
Минелли) желает высказаться?
Андрей берет себя наконец в руки и всматривается в лица присутствующих.