"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

переносить гонения. Время от времени, желая рассеяться, они затягивали
псалом или кто-нибудь читал громким голосом библейское изречение или
пастырские письма г-на Жюрьё, скрытые от бдительности стражи.
Было около четырех часов, когда эта длинная вереница повозок была
установлена на Сент-Андеольской площади. На первом возу находился Жером
Кавалье. Несмотря на свою героическую стойкость, старик казался подавленным.
Слезы не переставали катиться по его лицу, в особенности когда он бросил
последний взгляд на этот хутор, когда-то столь спокойный, на эту
очаровательную местность, которую он покидал полный отчаяния. Его жена
погибла ужасной смертью. Он не знал, какая судьба ждет его детей. Старого,
одинокого, слабого, его собирались бросить в мрачную страшную тюрьму
Монпелье. Он чувствовал себя разбитым столькими ударами. Тем не менее он
нашел некоторое утешение в трогательной привязанности одного из своих
пахарей, по имени Кастанэ. С котомкой на плечах, держа свои башмаки и палку
в руках, пахарь робко приблизился к повозке и сказал своему хозяину:
- Если понадобится что-нибудь, господин, вам стоит только позвать
Кастанэ. Я буду там, около повозки.
- Вас там не оставят, друг мой, - сказал Жером Кавалье. - Оставайтесь
на хуторе. Провожая меня, вы подвергаетесь опасностям. Прошу вас,
оставайтесь на хуторе.
- О, я не могу оставаться на хуторе, когда вы идете в тюрьму, г-н
Кавалье, - твердо и почтительно сказал Кастанэ.
И, не ожидая ответа своего хозяина, он устроился около повозки, чтобы
быть наготове, в случае нужды исполнить приказания хуторянина.
В пять часов гобои драгун затрубили выступление, и отряд покинул
местечко. Бригадир Ляроз и четыре всадника составляли передовой отряд. Хотя
в стране все еще было пока спокойно, но со дня на день опасались какого-либо
восстания. Вслед за этим отрядом на иноходце ехал первосвященник. Сурово и
озабоченно отвечал он на вопросы блестящего маркиза Танкреда де Флорака,
который, легкомысленный и беспечный, как всегда, скакал на испанском
жеребце, употребляемом им в походе. Боевых его лошадей конюхи вели в поводу.
Весь отряд сен-серненских драгун ехал вслед за своим молодым капитаном,
впереди вереницы повозок, на которых помещались узники. Капуцин, капитан
Пуль и его сержант, все трое верхом заключали этот поезд. Медленно и мрачно,
точно похоронное шествие, двинулся он среди рыданий и ужаса обитателей
Сент-Андеоля, на глазах которых, в цепях и точно преступника увозили того,
кого они всегда так глубоко почитали.
Часа через два войска пересекли плодородные долины Малого Ханаана. Эту
местность, столь хорошо обработанную, скоро сменили бесплодные и обрывистые
крутизны вулканических гор Лозеры, которые обрамляли на севере эту
очаровательную долину, подобно тому, как Эгоаль - на востоке. Все более косо
ложились солнечные лучи. Колонна вступила на извилистую дорогу с
остроконечными скалами по бокам. На их вершинах росли пучки невзрачного,
колючего железняка. Ночные тени постепенно надвигались на глубокое ущелье.
Все больше и больше углублялась колонна в сердце скал. Вдруг в воздухе
раздался чей-то голос могучий и звонкий. В ночной тишине ясно раздались
слова:
- Батюшка! Клянусь, кровь моей матери будет отомщена! Маркиз де Флорак,
вскоре мы с тобой увидимся! Порукой в этом я, Жан Кавалье, булочник из
Андюзы, жених Изабеллы!