"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

В то же время на верхушке холма показался всадник.
Это был "верующий"* Ефраим, лесничий в Эгоале. Он сидел на неоседланном
коне. То была одна из комаргских лошадок, полная крепости и огня, совершенно
черного цвета. Длинный, развевающийся хвост и густая грива, ниспадавшая на
глаза, придавали ей дикий вид. Ефраим правил ею веревочным недоуздком,
удилами служили ему кусочки ясенева корня. Не менее, чем упряжь лошади, было
странно платье лесничего. Ефраим был одет во что-то вроде казакина из
невыдубленной волчьей кожи, на которой виднелись еще красноватые следы жил
животного. Перевязь из кожи поддерживала на его плечах ружье с длинным
дулом. Бычачий рог, наполненный порохом, мешок из овчины, хранивший его
запасы, и охотничий нож с деревянной ручкой висели у него по бокам. Наконец,
из-под белых толстого полотна штанов виднелись голые, нервные ноги
кирпичного цвета.
______________
* Протестантов называли иногда во Франции без разбора "верующими,
religionnaires, кальвинистами, фанатиками, гугенотами".

Суровые, энергичные черты лица Ефраима совершенно почти скрывались под
густой, черной, щетинистой бородой. Она доходила почти до глаз и придавала
ему вид до того дикий, что заслужила ему прозвище Эгоальского Медведя. Цвет
его лица был оливковый. Широкая повязка из волчьей кожи в два оборота
обхватывала его непокрытую голову, прижимая ко лбу длинные, курчавые волосы.
Его черные глаза, глубоко сидевшие в своих впадинах, светились мрачным
огнем. Среднего роста, в самую пору лет, этот человек был сложения
геркулесовского, его широкие, слегка согнутые плечи указывали на
необыкновенную силу. Во всей волости к Ефраиму относились с робким
уважением. Все знали его смелость, его строгую жизнь, его благочестие. Он
жил в совершенном уединении, в шалаше, построенном в глубине леса. Его речь,
короткая, смелая, полная поэзии, окрашенная мрачными образами, взятыми из
Библии, единственной и постоянно им читаемой книги, повелительно и резко
влияла на пастухов и на горных дровосеков. Они видели в нем святого и
никогда не приближались к нему иначе, как с чувством благоговейного ужаса.
Услышав повелительный окрик Ефраима, его собаки остановились в
нескольких шагах от волка, не переставая отчаянно на него лаять. Настигнув
их, Ефраим соскочил с лошади, которая, не думая покинуть своего хозяина,
следила за ним умным взглядом. Сторож, сняв ружье и зарядив его, решительно
направился к волку, который последним скачком хотел броситься на него. Но
Ефраим, держа одной рукой приклад, другою всунул кончик дула в отверстую
пасть рассвирепевшего животного, закусившего железо с бешенством.
Раздался выстрел, и животное пало.
- Так да погибнут хищные волки! - крикнул Ефраим в диком возбуждении.
Проговорив эти слова Св. писания, он начал угрожающе размахивать
ружьем. Солнце совершенно скрылось за Эгоальским лесом. Селеста и Габриэль,
ободренные смертью волка, наскоро собирали свои стада, чтобы увести их в
местечко Сент-Андеоль. Ручной голубь опустился на плечо к Селесте, и брат с
сестрой вернулись на отцовский хутор. В последний раз боязливо оглянулись
они на холм, уже погруженный в вечерние сумерки.
Ефраим, с его лошадью и собаками, расположились на вершине холма. Они
обрисовывались темными фигурами в слабом золотистом мерцании заката. Детям,