"Инна Сударева. Судья Королевского дома " - читать интересную книгу автора

и густыми ресницами, как у девушки. Но до вступления в гвардию и получения
первой похвалы от Короля Элиасу было положено воздерживаться от всяческих
контактов со слабым полом, от употребления веселящих напитков и от танцев.
Таков был обет всякого, кто готовился вступить в гвардию Его величества.
Элиас строго соблюдал правила, особенно после того, как матушка поймала его
на сеновале Осенней усадьбы со своей горничной. Последовала бурная разборка,
и после нее будущий гвардеец отлеживался в своей комнате, примачивая синяки
и ссадины...
Как говорилось ранее, Элиас, прежде чем въехать в пущу, сперва подумал,
правильно ли он поступил, не согласившись переночевать в "Счастливом Пути",
но потом, успокоительно погладив свой меч, решительно пришпорил коня.
Перспектива встретить лесных разбойников предоставляла ему еще и возможность
проверить свои боевые навыки, которые он до сих пор применял лишь на
тренировках и в учебных поединках с матушкой или с дружинниками Осенней
усадьбы.
Лисья дубрава встретила вечернего гостя суровым шумом вековых деревьев.
Элиас настороженно выпрямился в седле - дальше дремать было бы опасно. Юноша
зорко, как только позволяла сгустившаяся темень, следил за дорогой и
окрестностями, держа руку на рукояти доброго отцовского меча. Пока все было
спокойно.
Прошло довольно много времени. Элиас не зажигал факела, хотя стало
совсем темно: из леса огонь легко мог был виден как разбойниками, так и
зверьем. Лошадь будущего гвардейца прекрасно понимала, что идти надо по
дороге, никуда не сворачивая, и Элиас полностью положился на чутье коня.
Мерная, спокойная езда уже успокоила юношу, глаза его вновь стали слипаться,
и рука то и дело соскальзывала с оружия.
И в это время на него напали.
Кто-то очень сильный и быстрый одним мощным рывком сдернул клевавшего
носом Элиаса за плащ с коня, повалил на землю, пытаясь этим же плащом его
обмотать и лишить возможности двигаться. Лошадь юноши испуганно ржала и била
передними ногами разбойников, пытавшихся удержать ее за поводья. Сам Элиас
ловко вывернулся, кинжалом обрезав свой плащ, вскочил на ноги и
выхватил-таки меч. Его кровь забурлила, разгоряченная предчувствием схватки.
Вид огромного, широкоплечего разбойника не остановил юношу - он смело
бросился на врага и сразу провел целую серию мастерски отработанных
фехтовальных приемов. Головорез, пыхтя, отчаянно отбивался устрашающим
тесаком, и это подзадорило Элиаса. Однако он забыл одно из главных правил,
которые розгами вбивала ему матушка: в бою голова должна быть холодной.
Юношеский пыл затмил слабый голос разума и осторожности. Два других
разбойника, видя, что их товарищу приходится худо, кинули возиться с лошадью
и мулом и бросились на подмогу. Будущую гордость Королевской гвардии просто
оглушили дубинкой по голове. Элиас упал, как сноп.
Очнулся юноша, лежа в неудобной позе, со связанными ногами, скрученными
за спиной руками и кляпом во рту, в колючих кустах. Видимо, его специально
туда положили да еще куртку и рубашку стянули - теперь малейшее движение
доставляло сильную боль от шипов. Недалеко у молодых елок горел костер, и
возле него три бандита рылись в его дорожных сумках, деля добычу. Они тихо
переругивались, кидали друг другу Элиасовы вещи, меняясь. Поодаль,
привязанные к дереву, стояли его лошадь и понурый мул.
Элиасу все это, мягко говоря, не понравилось. Он тревожно и отчаянно