"Денис Субботин. Ларец Самозванца" - читать интересную книгу автора

формированию возмущенного мнения, что ляхи бесчестили и совращали
московлянок. Вот царь и решил распустить войско, приведшее его к трону. К
свадьбе, если не считать двадцать сотен, вновь прибывших с невестой, в
городе почти не осталось совершенно надежных войск. Несколько рот наемников
во главе с авантюристами вроде капитана Маржерета, да стрельцы Стремянного
полка, это конечно хорошо. Но гораздо лучше было бы, в свете нехороших
признаков, чтобы солдат было как можно больше! А царь опять, - в который уже
раз! - игнорируя мнение своего главного советника, воеводы Петра Басманова,
отсылает прочь верных литвинов... Сегодня, например, уходил отряд пана
Романа Смородинского. И хотя отряд был невелик - вместе с примкнувшими к
нему ляхами пана Медведковского всего лишь сорок сабель, это были преданные
царю сабли. Более того, большая часть отряда - православные литвины и
украинцы с Волыни, как раз не вызвали бы никакого возмущения народа...
Царь был весел и дружелюбен. В сенях ждали польские послы, готовые
потребовать, наконец, исполнения данных когда-то обещаний; в Москве после
свадебных торжеств начались какие-то непонятные нестроения, но ничто из
этого не могло испортить Дмитрию настроения. Он добился своего! Марина,
красавица и гордячка, стала-таки его! Пусть даже для этого ему пришлось
огнем и мечом пройти через всю Русь... Занять престол предков, славный и
нежеланный.
-Государь! - пан Роман без колебаний опустился перед ним на колени.
Рядом тяжело бухнулся пан Анджей, которому, впрочем, не восхотелось величать
царя своим Государем.
-Пан Роман! Пан Андрей! - подняв обоих, ласково сказал государь. -
Полно, что вы! Какие церемонии между друзьями... ведь мы же друзья, не так
ли?
Ему не возразили, но - увы. У государя не может быть дружбы с
подданными. Понять бы это Дмитрию - хороший вышел бы из него царь! Увы, увы,
увы... Не может быть у государя и любви. Дмитрий не понял, не захотел этого
понять. В результате - его жена, Марина, горделивая полячка, вызвала в
Москве взрыв народной ненависти. И даже не попыталась обратить ее в
любовь...
-Государь... - склонив голову, повторил пан Роман. А что еще он мог
сказать? С ним прощались. С ним, пролившим за царя кровь, положившим
половину своего отряда, прощались, как прощались и с остальными. Вспомнить -
кто остался из ветеранов? Да никого! Ушел Рожинский, ушли запорожцы, не
осталось украинских казаков, которых привел Ратомский... Он - один из
последних. Наверное, царь долго помнил тот страшный бой под Добрыничами,
когда в миг разгрома именно отряд Романа закрыл дорогу коннице
Мстиславского. До боя у него в отряде было сотня воинов! После - осталось
двадцать...
-Я отпускаю тебя, пан Роман Смородинский! - мягко сказал царь. - И
тебя, пан Анджей Медведковский, тоже отпускаю! Вы верно служили мне все эти
годы, я же не забываю верных людей. Пан Ян, подойди!
Ян Бучинский, мудрейший из советников царя, но - не православный,
медленно, с явной натугой принес и поставил на пол туго набитый мешок. Если
в нем было золото, то его довольно было, чтобы выплатить всему отряду
полугодовое содержание.
-Здесь - содержание для вас. Двойное! - подтвердив подозрения панов,
сказал царь. - Этого слишком мало, чтобы выразить мою благодарность, но -