"Торн Сейшел Стюарт. Обитель спящих ("Конан") " - читать интересную книгу автора

головой у него на плече, она успокоилась и поняла, что так и должно быть:
мужчинам - дороги и опасности, а женщинам - очаг и дети.
Конан вдруг открыл глаза.
- Так ты остаешься или передумала? - спросил он.
- Остаюсь, - ответила она, прижимаясь к нему. И поспешно добавила,
чтобы не сказать другого: - Фейра так просит. Мы с ней все-таки землячки.
- Ну и оставайся, - хмыкнул Конан. - За чем же дело стало?
- Н-ну... - кокетливо сказала она, - ты же мой хозяин. Как я могу...
сама? - И вдруг добавила совсем другим тоном: - Я сделаю так, как решишь ты.
Я хочу, чтобы решил ты.
Силла была выиграна Конаном в кости на постоялом дворе Аграпура и
потому считала себя его собственностью. Конану волей-неволей пришлось взять
на себя заботу об этой своенравной девчонке, но всю жизнь таскать ее за
собой он вовсе не собирался. В первый миг, узнав, что девчонка ему изменила,
он почувствовал что-то вроде ревности, но шестьдесят дней, проведенные в
горах со старым другом, отодвинули все это куда-то назад, и теперь он думал
о возможной парочке и о том, что сам наконец свободен, скорее с облегчением.
- Ты давно уже сама себе хозяйка. Вот и стань ею по-настоящему. Пора,
не маленькая. Оставайся. Не знаю, что там у тебя выйдет с этим кхитайцем, но
Юлдуз с Фейрой о тебе позаботятся. А теперь спи. Завтра Юлдуз обещал
устроить праздник, негоже, если у тебя будут синяки под глазами... - и Конан
заснул прежде, чем договорил.
Проснулся он поздно, от грохота большого барабана, рокотавшего у
подножия холма Тай Чанры. Силлы рядом уже не было - она вскочила на рассвете
и умчалась готовиться к празднику. Одевшись, Конан вышел на галерею,
опоясывавшую все постройки дворца, и увидел, что в городе царит веселая
суматоха. По улицам в пестрых одеждах муравьями сновали жители, всюду
развевались цветные флаги, а в синем ясном небе стояли сотни хвостатых
змеев, бьющихся на тонких бечевах над каждым домом.
- Государь просит пожаловать к завтраку, - послышался у него за спиной
тонкий голосок, и обернувшись, Конан увидел Тай Кин Во, старшего советника
князя.
- А, это ты, старик! Ну, как тут шли дела у вас без святейшего кайбона?
- Вся страна благословляет твое имя, о Конан-с-Двумя-Мечами! -
отозвался кхитаец. - Ты совершил чудо. Отныне мы вечно будем молить Падду и
Пресветлого, что выше Него, осенить тебя своими милостями!
- Ну-ну, - ответил на это Конан и направился вслед за советником в
знакомый трапезный зал.
Здесь его встретили радостный рев Сагратиуса и стальные объятия Кинды.
Киммериец уж думал, что ему не уйти живым, но тут в зал вошли князь и
княгиня со свитой, и друзьям волей-неволей пришлось на время угомониться.
В свите княгини, уже одетая в долгие кхитайские одежды, розовая от
гордости и смущения, шла Силла. В высоко подобранных волосах у нее пестрели
цветы, длинные кисти из подобранного по размеру мелкого жемчуга свешивались
со шпилек. Затканная белыми хризантемами верхняя накидка изящно оттеняла ее
смуглую кожу. "Быстро", - подумал Конан, придирчиво ее оглядывая. Девушка
казалась очень довольной, и киммериец вздохнул с облегчением: одной заботой
меньше. Не то чтобы общество Силлы тяготило его, скорее, наоборот, но рано
или поздно девчонку все равно пришлось бы куда-нибудь пристраивать. А теперь
об этом можно было больше не думать.