"Торн Сейшел Стюарт. Дары Зингарцев ("Конан") " - читать интересную книгу автора

и не смог вновь прижиться при дворе. Правление его закончилось под сенью
безумия.
И видя, что страну, с таким трудом собранную воедино прежним
правителем, опять разрывает на части, что власть в державе становится лишь
пустым звуком, что вновь поднимают голову удельные князьки, силою огня и
меча приведенные к покорности, тот, чье имя прежде было Итанг Чжи, младший
брат старого Императора, принял решение. В одну ночь стал он Божественным и
Дваждырожденным. Но это было лишь первым шагом на долгом и тернистом пути.
Немалых усилий стоило ему восстановить порядок в отбившихся от рук
провинциях и дать понять алчным соседям, что Кхитай - по-прежнему
неприступная твердыня. И теперь, достигнув наконец высшей власти для себя и
покоя для уставшей от межусобиц страны, он хотел сохранить как можно дольше
и то, и другое.
В туманной дымке кристалла воинство пришельцев было видно до последней
пряжки на ремнях, скрепляющих латы. Верховые ехали первыми, за ними угрюмые
быки тянули повозки с шатрами и прочим походным снаряжением, замыкали
шествие оруженосцы и слуги.
Последними шли конюшие, шестеро из них вели на крепких плетеных
ошейниках больших пятнистых собак.
- Пожалуй, вы правы оба - и ты, Ян Шань, и наместник - это
действительно мирное шествие, - сказал наконец император, когда войско
миновало первый шар и пропало из виду. - Только безумец пойдет на войну с
охотничей сворой в обозе.
- Не меньшим безумцем надо быть, чтобы тащить за собою охотничью свору
на другой конец света, - отозвался Ян Шань. - Безумцем - или зингарцем.
- А как по-твоему - это безумцы или зингарцы? - рассмелся император.
Смех его звучал отрывисто и хрипло.
- Скорее - зингарцы, - серьезно ответил Ян Шань. - Повелителю известно,
что я немало странствовал по свету и видел, наверное, все народы мира. Судя
по доспехам и надменному выражению лиц, это действительно зингарцы. А если я
правильно понимаю все эти знаки на щитах и попонах лошадей - это к тому же
очень знатные зингарцы. Опасный народ. Нетерпеливый, гневный и вспыльчивый.-
Император уже решил, кого выслать им навстречу?
- Да, нужно это сделать, и как можно скорее. - Правитель Кхитая,
поморщившись, распрямил затекшую спину. - Пойдем со мной. Ты поможешь мне
подготовить для этих чужестранцев ответное шествие. Оно должно не уступать
им ни в богатстве, ни в праздничности, и в то же время состоять из людей
выдержанных и мудрых, я ведь правильно понял твои слова о злом и вспыльчивом
нраве?
Ян Шань поклонился, что означало одновременно и готовность к
немедленным действиям, и согласие со словами императора. Эти двое были очень
разными людьми, даже внешность их составляла разительный контраст - сухой
тонкий Ян Шань с острым взглядом темных, сверкающих, как у Духа Лисицы,
глаз, и грузный, мучимый отдышкой император, чьи глаза давно спрятались в
складках и морщинах опухших век. Движения императора были сдержанны и плавны
от тучности и лени, в жестах же мага сквозило напряжение сжатой пружины.
Один был похож на стареющего льва, другой - на вечно голодного тощего
красного волка. Но несмотря на все эти различия, император и его саккей
понимали друг друга почти без слов.
Каждый из них хорошо знал, что оказался там, где он есть, только