"Торн Сейшел Стюарт. Влюбленные из Хоарезма ("Конан") " - читать интересную книгу автора

обычае юных девушек Турана. Впрочем, все могло объясняться тем, что у
насмешницы уже был воздыхатель, и иные поклонники ее не интересовали.
Столицу, Аграпур, представлял высокородный Магриб ибн Рудаз, Небесный
Визирь, как называли его придворные льстецы и поэты, личный лекарь и
звездочет Илдиза. Помимо многих лет, с честью проведенных на дворцовой
службе, его связывали с повелителем и кровные узы - Магриб приходился ему
шурином. Сын Магриба, Мардуф, козней со стороны которого надо было опасаться
Конану в этой поездке, был столь любим царственным дядей скорее за заслуги
его отца, чем за свои - сам он пока мог похвастаться немногим, разве что
редкостной красотой, которая мало искупала его распущенность и злой нрав.
Но насколько непутев и красив был его сын, наместник Хоарезмский,
настолько мудр и уродлив был Магриб. Уродство его заключалось в большом
горбе, кривых ногах и крючковатых, словно навсегда сведенных судорогой
пальцах, и все вместе производило тяжелое впечатление. Он был более всего
похож на старую обезьяну, которой приставили голову с человеческим лицом. Но
темные глаза Магриба под седыми, клочкастыми бровями светились истинной
мудростью и величием. Он выехал из столицы вместе с Уртаном и Конаном, и
киммериец, как старший над охраной, делил с двумя сановниками все трапезы.
Почти четверть луны добирались они до Хоарезма, и за эти шесть дней Конан
услышал сказок, легенд и преданий больше, чем за всю свою жизнь в Туране.
Благородный Магриб был удивительным рассказчиком. Конан не признался бы в
этом и под пыткой, но с первого же дня пути в его сердце поселился
благоговейный страх перед этим полумагом, уродом с глазами божества.
Бесстрашный ун-баши утешал себя тем, что Магриба ибн Рудаза, как
поговаривали, побаивается сам Мишрак. Побаивается, но при случае охотно
прибегает к его помощи. Конан решил: что хорошо для Мишрака, сойдет и для
него,- и перестал думать об этом.
И, наконец, Хоарезм представлял сам хозяин дома, почтенный Бахрам. Был
он вздорен, капризен и в делах житейских не слишком сметлив, любил поспать и
поесть всласть. Рода он был самого простого, но обучившись гадальному
ремеслу не у кого-нибудь, а у покойного Керума, Святого Старца, как его
называли в Хоарезме, быстро возвысился и разбогател настолько, что выстроил
себе самый большой и красивый загородный дом в окрестностях. Была еще одна
причина тому, что звездочеты собирались здесь, а не в каком-либо другом
доме. В усадьбе Бахрама, которому щедрость Мардуфа позволяла собирать
диковины со всего света, хранилось множество редкостей, потребных при
различных гаданиях, а также сложных и хрупких инструментов для вычисления
орбит звезд, планет и прочих небесных тел.
Сюда не достигал шум большого города, а разместиться мог средней
величины караван с погонщиками.
Наместник Хоарезма, многим обязанный мудрейшему Бахраму, не скупился
оплачивать из городской казны все затраты, связанные с Весенним Гаданием, и
звездочет ни в чем не испытывал недостатка.
Солдат Конана, равно как и большую часть слуг из свиты Великого визиря,
расположили на заднем дворе, где среди прочих хозяйственных построек стоял
большой глиняный сарай с рядами застеленных одеялами из верблюжьей шерсти
деревянных топчанов. Задней стеной этой своеобразной казармы служила стена
сада, окружавшего дом, так что, забравшись на плоскую крышу, можно было
видеть сверху почти всю усадьбу, а главное - внутренний застеленный коврами
двор с бассейном и большими каменными постаментами. С трех сторон его