"Теодор Старджон. Когда ты улыбаешься..." - читать интересную книгу автора

это область, где уже нет фактов и нет правил, которые мы установили для
этих фактов.
Теперь давай двинемся в противоположном направлении, в космос, туда,
куда только может проникнуть сильнейший телескоп. И что же мы увидим? Да то
же самое! Область возможного и вероятного, область догадок и не больше.
У нас было бы для этого оправдание, если б мы думали, что все линейки
сделаны из резины, а рулетка из макарон. Но мы знаем, что это не так.
Почему же мы считаем, что там, наверху, все смутно, внизу все расплывчато,
а у нас здесь, посередине, все выверено и точно, чисто и проверено? Я
утверждаю, что "ничто" не является "чем-то", что "ничто" не докажешь
"ничем", что "ничто" не вытекает из "чего-то". Более того: реальное - не
реально, а идея, что мы живем в аккуратной начинке некоего бутерброда, -
абсурд.
Но не можем же мы, не веря в реальность, ходить на работу, аккуратно
получать зарплату и как-то жить. Остается одно: верить всему, что увидишь,
услышишь, и особенно тому, о чем думаешь.
Генри заикнулся:
- Но я...
- Заткнись. Дело в том, что вера - это вещь особая. Знания помогают
верить, и в то же время вера живет только рядом с невежеством. Для меня
аксиома, что только полная, самая полная информация о данном предмете может
развеять веру в него. И что только пустоты между ступенями логической
лестницы дают возможность проникнуть невежеству, которое мы называем
"интуицией" и без которого мысль никуда не движется. Итак, мы вернулись к
тому, с чего начали: не специализируясь ни в чем, я оберегаю свое
невежество и поэтому могу поверить во что угодно. Вывод: жизнь - это
удовольствие, и я черпаю его полной ложкой.
Генри широко улыбнулся и покачал головой в знак восхищения.
- Я рад, если это так. Рад, что ты счастлив.
- Что значит - "если"? Я получаю, что хочу, причем всегда. А если это
не счастье, то в чем же оно?
- Не знаю. - На мгновение он закрыл глаза, потом повторил: - Не знаю.
Можно... выйти?
- Но я не кончил разговор, мой мальчик, я только начал подбираться к
теме.
Генри с тоской посмотрел на дверь и еле слышно вздохнул. Потом опять
улыбнулся:
- Я просто хочу... ты понимаешь?
- Ясно. Использованное пиво сдают вон там - вниз по лестнице. -
Поднявшись, я пропустил его. Я знал, что улизнуть из кафе он может, только
миновав меня.
Почему я не хотел, чтобы он улизнул?
Потому что рядом с ним мне всегда было хорошо. У Генри есть черта,
которую можно назвать "эффектом изумления": даже если прочесть в его
присутствии алфавит от "а" до "я", клянусь Богом, он будет изумлен. Это
очень забавно. Впрочем, теории, которые я ему тут наплел, изумили бы кого
угодно.
Именно тогда я и решил ему рассказать об убийствах.
Однако в этот миг комната покачнулась, и я вцепился в край стола,
чтобы поставить ее на место. Это было мне знакомо: нужно срочно что-нибудь