"Теодор Старджон. Благая потеря." - читать интересную книгу автора

трепетным почтением, восходят они все выше и выше по призрачной лестнице
птичьих трелей, как каждый ощущает тепло спутника, плоть которого жадно
впитывает лучи нового солнца.
Они отошли от корабля, и тот, кто повыше, бросил в него пригоршню
желтого порошка. Звездолет рухнул как карточный домик, превратившись в
груду обломков. Потом груда съежилась до кучки сверкающего песка, песок
стал пылью, а пыль измельчилась до таких микроскопических частиц, что само
броуновское движение мгновенно разнесло их повсюду. Каждому было понятно,
что пришельцы намерены остаться. Стоило только присмотреться, и
становилось ясно, что восхищение всем, связанным с нашей планетой,
уступает в их душах лишь взаимному обожествлению.
Если представить себе земную цивилизацию в виде пирамиды, то на
вершине ее (средоточии власти) будет восседать слепец. Уж так мы устроены,
что лишь добровольно лишаясь зрения, способны возвыситься над себе
подобными. Человек на вершине всецело поглощен обеспечением исправного
функционирования общественного механизма, ибо считает его необходимым
условием сохранения своего нынешнего статуса, что соответствует истине, а
также частью себя, что истине никак не соответствует. Именно такой
добровольный слепец решил в одни прекрасный день должным образом
отреагировать на бесчисленные и неоспоримые свидетельства и найти способ
защититься от неразлучников. Он скормил все данные о влюбленной парочке
логической машине, самой умной из всех, когда-либо созданных людьми.
Машина послушно поглотила превращенных в мудреные символы
неразлучников, переварила в своем искусственном нутре, проверила, сравнила
результат; отдохнула, вновь сопоставила данные и наконец закончила
предварительный этап: теперь должна была отозваться разбухшая от
информации память. Но она хранила молчание, и машина терпеливо ждала,
ждала... Неожиданно где-то в глубине могучего квази-мозга откликнулся один
из участков; машина немедленно извлекла новорожденный сигнал
метафорическими щипцами, составленными из ряда математических символов
(одновременно лихорадочно переводя их на язык иных символов). Наконец, на
свет появился белоснежный листок, на котором значилось: Дирбану.
Данное обстоятельство все кардинально меняло. Ибо космические корабли
землян избороздили Вселенную, весьма редко встречая препятствия на своем
пути. Все эти препятствия чем-то объяснялись, кроме одного. Твердым
орешком оказалась далекая планета Дирбану, которая при приближении
звездолета окружала себя непроницаемым силовым полем. Подобным образом
могли поступать и другие миры, но команды кораблей всегда знали, почему.
Власти Дирбану, сразу после установления контакта, запретили нашим
звездолетам совершить посадку на планету, пока на Землю не будет отправлен
полномочный посол. Вскоре представитель таинственного мира действительно
прибыл (по крайней мере, так утверждала логическая машина, единственная из
одушевленных и неодушевленных создании, в чьей памяти сохранился этот
визит), и стало ясно, что у двух цивилизаций имеется много общего. Посол,
однако, выказал весьма странное, не приличествующее дипломату, отвращение
к нашей культуре и се достижениям, брезгливо скривился и отправился домой.
С тех пор Дирбану наглухо закрыла свой лик от любопытных глаз Земли.
Естественно, неведомая планета превратилась в дразняще-непостижимую
цель: тайну, требующую разгадки. Но никакие усилия не помогали хоть
немного приподнять непроницаемый занавес вокруг нее. И по мере того, как