"Теодор Старджон. Бог микрокосмоса (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

мозга других людей. Неужели выхода нет? Быть этого не может! Не знаю как,
не знаю когда, не знаю какой, но выход должен быть найден!"
Именно этой проблеме, а не евгенике, не "световому насосу", не ботанике и
не атомной физике посвятил себя Джемс Киддер. Он был практиком, и такая
проблема представлялась ему несколько метафизичной. Однако он взялся за ее
разрешение с присущей ему дотошностью, пустив в ход все свои специальные
познания. День за днем Киддер бродил по острову, в бессильной злобе швыряя
раковины в волны морского прибоя и немилосердно ругаясь. Затем пришло
время, когда он заперся в своем доме и погрузился в мрачное раздумье. И
наконец Киддер лихорадочно принялся за работу.
Он работал в родной ему области - биохимии, сосредоточив все свое внимание
на двух ее отраслях: на генетике и животном метаболизме***. Он узнал и
запечатлел в своем ненасытном мозгу множество вещей, которые не имели ни
малейшего отношения к тому, что его интересовало, и совсем мало из того,
что ему действительно было нужно. Но он соединил это немногое с тем
немногим, что он уже знал или предполагал, и со временем у него подобрался
целый ряд проверенных фактов, на которые можно было опереться. Он шел
самыми необычными путями. В математике это выглядело бы так, как если бы
кто-нибудь начал умножать яблоки на груши или строить уравнения, прибавляя
к одной его части логарифм корня квадратного из минус единицы, а к другой
- знак бесконечности. Он делал ошибки, но только раз ошибся в выборе рода
и уже много позднее также один раз ошибся в виде. Он столько просиживал
над микроскопом, что у него начались галлюцинации: ему казалось, что его
сердце гонит кровь сквозь черную трубку и она пульсирует под стеклом.
Чтобы избавиться от наваждения, пришлось на два дня прекратить работу.
Киддер не ставил опытов наобум и не проверял свои ошибки. Он предпочитал
работать наверняка.
И он добился успеха. Ему везло с самого начала и стало везти еще больше,
когда он сформулировал закон вероятности и уточнил его до такой степени,
что мог почти безошибочно предсказать, какими опытами стоит заниматься, а
какими не стоит. И когда мутноватая слизь на стекле микроскопа начала
шевелиться, Киддер понял, что стоит на верном пути. Когда эта слизь сама
начала отыскивать себе пищу, он пришел в восторг. А когда она разделилась
и через несколько часов снова разделилась, и каждая часть начала расти и
делиться в свою очередь, Киддер испытал чувство торжества, ибо он создал
жизнь.
Он лелеял, вскармливал и опекал эту жизнь, порожденную его разумом. Он
купал ее в волнах различных вибраций, сливал, дозировал и снова
разъединял. Каждый новый шаг подсказывал ему, что делать дальше. И вот из
его цистерн, пробирок и инкубаторов появились сначала амебоподобные
существа, затем реснитчатые микроорганизмы, затем все быстрее и быстрее он
начал создавать их разновидности с глазками, нервными. пузырьками и вскоре
одержал победу из побед - вывел настоящую, не одно-, а многоклеточную
бактерию! Гораздо медленнее он развил из нее кишечнополостные организмы,
но когда это удалось, ему уже не составляло труда видоизменять их, наделяя
различными органами, каждый из которых имел строго определенное
назначение, а главное - передавался по наследству.
Так появились высокоорганизованные моллюскоподобные существа со все более
и более совершенными жабрами. В тот день, когда неописуемое создание
впервые выползло по наклонному борту водоема, сжало жаберные щели и