"Теодор Старджон. Летающая тарелка одиночества" - читать интересную книгу автора

- Как ты себя чувствуешь, сестренка? Ты сильно пострадала?
И по толпе, как эхо, понеслось:
- ..Сильно пострадала, сильно пострадала, пострадала сильно, она
искалечена, он избил ее до потери сознания...
Еще один человек, одетый в светло-коричневое габардиновое пальто - с
ямочкой на подбородке и тенью щетины на щеках, узкоплечий и
целеустремленный, как бурав, - появился из толпы.
- Гм-м, вы говорите - летающая тарелка? О'кей, сержант, я принимаю
командование.
- А кто ты, черт возьми, такой, чтобы здесь командовать?..
Сверкнула на солнце коричневая кожа футляра со значком, и какой-то
человек, стоявший так близко к габардиновому пальто, что почти упирался
ему в плечо подбородком, благоговейно ахнул:
- Это ФБР!..
Эта новость тоже разнеслась по толпе, подобно расходящимся по воде
кругам, и полицейский кивнул, причем кивнул не одной головой, а как бы
всем своим вдруг заколыхавшимся телом.
- Вызовите помощь и удалите посторонних, - распорядился габардиновый.
- Слушаюсь, сэр! - ответил полицейский.
- ФБР, ФБР... - заволновалась толпа, и над девушкой снова появился
клочок чистого голубого неба. Она вдруг села, и ее лицо осветилось
радостью.
- Летающая тарелка говорила со мной! - проговорила она певуче.
- Ну-ка, заткнись, - сказал ей габардиновый. - У тебя еще будет
возможность поговорить.
- Да, помолчи лучше, сестренка, - поддакнул полисмен. - В этой толпе
может быть полным-полно красных...
- И ты тоже заткнись, - оборвал его фэбеэровец. А кто-то в толпе
сказал соседу, что на девчонку напали коммунисты, другие же, напротив,
утверждали, что ее избили за то, что она сама была коммунисткой.

***

Она попыталась подняться, но чьи-то заботливые руки заставили ее
снова лечь. К этому времени на место происшествия прибыло уже три десятка
полицейских.
- Я могу идти, - сказала она.
- Не волнуйтесь, пожалуйста, вам необходим покой, - ответили ей.
Потом рядом с ней поставили носилки, переложили ее на них и накрыли
большой простыней.
- Я могу ходить, - снова повторила она, пока ее несли сквозь толпу.
Какая-то женщина бросила на нее взгляд, побледнела и со стоном
отвернулась.
- Боже мой, какой кошмар!
Какой-то средних лет коротышка с круглыми глазами таращился и
таращился на нее, и, не переставая, облизывал свои толстые губы.
Подкатила "Скорая". Ее втиснули внутрь; габардиновый был уже там.
- Как это случилось, мисс? - спросил ее какой-то человек в белом
халате с дочиста отмытыми розовыми руками.
- Никаких вопросов, - перебил фэбеэровец. - Государственная тайна.