"Теодор Старджон. Ключи от неба [NF]" - читать интересную книгу автора

беззвучно вонзилась в широкую золотистую грудь. Ангел ничего такого не
ожидал. В удивлении он наклонил голову, словно хотел посмотреть, что там
его укололо, и рука его поднялась, будто чтобы коснуться иглы. Рука,
конечно, застыла. И сам Ангел тоже.
- Абдашель! - растерянно позвала девушка. Она вошла в помещение. -
Ангел Абдашель... - Тут она, наверное, почувствовала что-то в напряженной
позе своего спутника. Она обернулась и посмотрела на игломет в его руке,
потом на застывшего Ангела. - Это... это вы?
- Мне очень жаль, Тенди, - прохрипел он. - Мне очень, очень жаль. -
Он тяжело дышал, глаза жгло как огнем, и он со злостью отирал слезы
свободной рукой.
- Вы его ранили... - сказала она ошеломленно.
- Он ничего не почувствовал, - сказал он. - Это пройдет. Знаешь, я
должен тебя убить! - взорвался он, пронзенный неожиданной болью.
Она не закричала, не упала в обморок, похоже, даже не испугалась.
- Правда? - спросила она просто, откровенно удивленная.
И он убрал ее с дороги, не колеблясь долее ни минуты, охваченный
ужасом от мысли, что может усомниться в правильности того, что делает.
Сосредоточился на единственной ледяной цели, и держался ее, перерывая
бумаги на столе Ангела в поисках индекса. Нашел: это был полный список
закрытых планет. В небольшой панели с клавиатурой рядом с вычислителем
нетрудно было узнать уменьшенный вариант распределителя вроде тех, внизу,
только без углубления для большого пальца для идентификации получателя
жетона.
Взял Ангела за руку. Длинная, тяжелая, неподатливая, заметно
холодная: ничего удивительного, если принять во внимание поглощающий тепло
атермин - игла еще и сейчас вводила его в систему кровообращения Ангела.
Было его достаточно, чтобы обычного человека заморозить в сосульку за
считанные минуты, однако Рокхард заверял, что Ангела убить игла не в
состоянии. Не то, чтобы этого как-то особенно не хотелось ему или
Рокхарду. Для его целей иглы было достаточно, смертоносна она или нет.
Он поднял тяжелую ладонь Ангела и его пальцем отстучал название
восьми закрытых планет, и среди них, само собой, и Ревело. Выгреб жетоны
из лотка и сунул в карман. Потом подошел к двери и стал, затаив дыхание и
чутко прислушиваясь. В коридоре ни живой души.
Снял пиджак и вывернул наизнанку, сунул стельки в башмаки, содрал
усики, избавился от контактных линз, после чего вышел в коридор. Не
оглядывался, потому что оглядывайся не оглядывайся, а перед глазами стоит
скорчившаяся на полу фигурка с улыбающимся лицом. Улыбающимся благодаря
случайной мышечной судороге... благодаря жестокой случайности, которая
навеки теперь ляжет пятном на его мировосприятие, на внутреннюю
индивидуальность.
Спустился по лестнице в ночную темень. Не торопился.
Пошел в сторону парка, не чувствуя ничего, если не считать холодной
горечи, неизменно сопутствующей его удачам. Вспомнил, как когда-то считал,
что ощущение это проистекает от убеждения, что добыча слишком скромна. На
сей раз пришлось бы хорошенько пораскинуть мозгами, чтобы выдумать
крупнее.
Небо навалилось ему на макушку и на плечи. Он рассчитывал каждый свой
шаг и знал, какой будет следующий.