"Теодор Старджон. Ключи от неба [NF]" - читать интересную книгу автора

контору, в службу связи, и так далее, и так далее, не исключая
определенных действий, связанных с пересылкой часиков старой козы в
определенное место, где это наилучшим образом окупится, а также оплаты
счетов за алкоголь, одежду и гараж, и, и, и... ("Пчелка целый день
трудилась, оттого ума лишилась", - мурлыкал он бессознательно, занимаясь
всеми этими делами, которые должны были убедить окружающий человеческий
муравейник, что незачем беспокоиться, ничего особенного здесь не
происходит, честное слово). Когда это было уже позади, все было готово к
тому, чтобы через неделю-другую вернуться к нормальной жизни, а если нет,
то была наготове другая пачка писем на предприятия, службам и бюро услуг с
уведомлением о небольшой задержке и объясняющих следующие две недели
отсутствия, а потом еще порция, оповещающая о том, что он занят на планете
Синемаело где-то в Крабовидной туманности, и наконец открытка бармену -
привет, Джо! - которая будет отправлена под конец второго года. Если она
вообще попадет на почту, то придет через полтора года после его кончины.
Когда-то он трусил, но теперь, сочиняя эти послания, чувствовал, как мороз
продирает по коже.
Пришел день (неужели только четыре дня назад он собирался с часами к
скупщику краденого и услыхал стук в дверь?) отъезда. Рокхард пожал ему
руку, и Диминг опять ощутил теплое прикосновение и увидел в холодных
глазах старика что-то, что можно было назвать только мольбой. Если бы этот
взгляд можно было облечь в слова, как бы они прозвучали? "Спаси мне моего
мальчика"? Или: "Не обмани меня"? Или, может: "Верь мне, чтобы никогда во
мне не усомнился!"? Или еще: "Ты вылеплен из той же глины, что и я,
парень, - издание подешевле, но из той же, поэтому... держись, если что!"?
Передал ему деньги, - столько денег у Диминга не было с той ночи, когда он
за покером сорвал банк, правда, потом спустил все типу, который выиграл
следующую сдачу. Но на этот раз это были деньги только на мелкие расходы,
сумма, даже не упоминавшаяся в их соглашении. Рокхард, видно, и не
подозревал, как близок к тому, чтобы потерять нанятого им человека как раз
из-за размеров этой "мелочи на карманные расходу". А может, как раз
подозревал. Потому что с той самой минуты проще было Димингу избавиться от
собственной тени, чем от коренастого своего знакомца - человека Рокхарда.
И разве отправился он в путь, развалясь на мягких подушках роскошного
лимузина, взирая на толпу друзей, на машущих вслед платочками из окон
соседей? Черта с два. Вывезли в кузове продовольственного фургона и
доставили во двор незнакомого дома. Ни слова не говоря, отвели в какое-то
помещение, затолкали в скафандр и втиснули в ящик не просторнее бельевой
корзины и притом округлый до боли в спине, - потому что поперечник его был
на две ладони меньше, чем его рост, так что он никак не мог толком
распрямиться. Начали приваривать крышку; и только тут он обнаружил, что
позволяющая не выходить по нужде трубка никак не желает поворачиваться на
ту самую четверть оборота, которая открывает дорогу в регенератор. Он убил
почти всю ночь на то, чтобы стиснуть ее ягодицами, которые явно оказались
мало приспособленными для хватания, а с течением времени к тому же все
настойчивей стали домогаться исполнений своих потребностей, что - в этом
он мог бы поклясться - превосходило его возможности. К счастью, оказался
неправ: методом "мелких шажков" ему удалось наконец открыть сток, после
чего долго лежал, мокрый как мышь - причем вспотел не только от усталости,
но и от облегчения. А потом через его узилище протекло больше времени, чем