"Теодор Старджон. Когда любишь" - читать интересную книгу автора

Биографию Кеога еще труднее раздобыть, чем биографию одного их
Уайков, потому что он провел пол жизни в тени их денег. Кеог был бы
истинным Уайком, если бы не кровь и обстоятельство: Уайкам принадлежал и
он сам, и все, что принадлежало ему, а имел он не мало.
Наверное, когда-то он был ребенком, затем юношей; он мог бы вспомнить
это время, если бы захотел, но он и не пытался. Жизнь для него началась с
summacum laude - диплома с отличием - и степени по праву и бизнесу, а
также, не смотря на молодость, с полутора лет работы в фирме "Хиннеган и
Бах". Затем - невероятная удача в виде вакансии в Международном банке и
невиданный успех в деле Цюрих-Пленум. С годами между ним и его партнерами
пролегла тень, но свет его карьеры разгорался все ярче, и, наконец, он был
принят на работу самим Уайком. Тогда-то ему и стало позволено узнать, что
Уайк - это все вместе: и Цюрих, и Пленум, и Международный банк, и
Хиннеган, и Бах; что это и его колледж, и юридический факультет, и еще
больше, гораздо больше. И в конце концов, шестнадцать - нет, Боже правый,
уже целых восемнадцать лет назад - он стал Генеральным директором
огромного промышленно-финансового комплекса, крупнейшего в стране и во
всем мире. А потом было второе начало, когда старый Сэм Уайк внезапно
вызвал его к себе в то утро, именно его, хотя он был самым молодым из
немногих приближенных лиц.
- Кеог, - сказал старый Сэм, - это моя малышка. Своди ее погулять.
Покупай все, что она захочет. Возвращайся к шести.
Старик поцеловал девочку в макушку ее соломенной шляпки, пошел к
двери, затем обернулся и пролаял:
- Если она будет хвастаться, Кеог, задай ей как следует, ясно? На все
остальное, что бы она ни вытворяла, мне плевать, но не позволяй ей
хвалиться тем, что у нее есть, перед теми, у кого нет. Это правило номер
один.
И он вышел, оставив изумленного Генерального директора с глазу на
глаз с мышкой-тихоней одиннадцати лет от роду. У нее была светящаяся
бледная кожа, иссиня-черные, блестящие, как шелк, волосы и густые черные
брови.
Диплом с отличием, поступление на службу к "Хиннегану и Баху" и все
такое - это было началом, и он знал, что это начало. Однако только позднее
он догадался, что и это было началом, что он впервые услышал обновленную
версию заповеди кэпа Гамалиеля "...и не потворствуй алчности". А в тот
момент он просто стоял, не дыша, затем извинился и пошел в бухгалтерию,
где выписал чек и получил из квадратного ящичка кругленькую сумму.
Захватив пальто и шляпу, он вернулся в кабинет шефа. Девочка встала и
молча пошла за ним за ним к выходу. Они вместе пообедали и провели день, и
вернулись к шести. В одном из самых дорогих магазинов Нью-Йорка он купил
ей то, что она выбрала. Он водил ее повсюду, куда ей хотелось.
Когда день подошел к концу, он вернул пачку банкнот на место в
маленький ящичек, за вычетом одного доллара и двадцати центов, которые они
истратили. В магазине игрушек - самом большом в мире - она придирчиво
выбрала резиновый мячик. Поели они с лотка на колесах. Он съел одну
сосиску в тесте с кислой капустой, а она две, и с аппетитом. Они проехали
вверх по пятой авеню на крыше двухэтажного открытого автобуса; они
побывали в зверинце Центрального парка и купили пакетик горошка для
девочки и голубей и пакет булочек для девочки и медвежат.