"Теодор Старджон. Громы и розы" - читать интересную книгу автора

любимая. А для вас?
Музыка усилилась, Пит узнал две первые ноты вступления и тихо
выругался. Все не так. Эта песня не подходила для... она была частью...
Сонни сидел зачарованный, Бонза спокойно лежал.
Стар Антим начала петь. Голос у нее был низкий и сильный и в то же
время мягкий, с легкой вибрацией в конце фразы. Звуки без видимого усилия
плыли с ее лица, с ее длинных волос, с ее широко расставленных глаз. Ее
голос, как и лицо, был тонирован и чист, он был голубым и зеленым и прежде
всего золотым.

Когда ты дал мне свое сердце,
Ты дал мне весь мир,
Дал мне ночи и дни,
И громы, и розы, и зелень трав,
И море, и мягкую, влажную землю.

Я выпила рассвет из золотой чары,
Из серебряной - сумерки,
Мой резвый скакун был диким западным ветром,
Моя песня - ручьем и жаворонком.

Музыка закружилась, перешла в грустный, сдавленный плач. Она росла и
росла и наконец загремела, чтобы потом оборваться, оставив одинокий,
заполняющий пространство голос:

Мой гром поразил зло этого мира,
Мои розы дали победу добру,
Я омылась в море и вышла из земли,
И мир стал очагом света.

Последняя нота вернула лицу полное спокойствие и неподвижность. Лицо
казалось сонным, но живым, а музыка ушла туда, где отдыхает, когда ее
никто не слышит.
Стар улыбнулась.
- Это так легко, - сказала она. - Так просто. Все свежее, чистое и
сильное в человеке содержится в этой песне, и, думаю, это все, что должно
быть важно для человека. - Она наклонилась вперед. - Понимаете?
Улыбка погасла, сменившись легким удивлением. Между бровями появилась
небольшая складка. Стар отступила на шаг.
- Пожалуй, я не смогу сегодня говорить с вами, - сказала она тихим
голосом. - В вас живет ненависть.
Ненависть принимала форму чудовищного гриба, ненависть покрыла
крапинками экран видео.
- То, что случилось с нами, - сказала Стар жестко и безлично, - тоже
просто. Неважно, кто это сделал, понимаете? Это не имеет значения. Нас
атаковали, ударили с востока и с запада. Большую часть составляли атомные
бомбы - фугасные и пылевые. В нас попало примерно пятьсот тридцать бомб
одновременно, и это нас убило.
Она замолчала.
Сонни стукнул кулаком по ладони. Бонза лежал с открытыми глазами,