"Александр Студитский. Сокровище Черного моря" - читать интересную книгу автора

концентрирующем энергию солнечных лучей. Это была эпоха полной зависимости
человека от живого вещества. И если профессор Смолин приглашает нас
вернуться к масштабам и представлениям тех лет, я категорически возражаю
против его предложений... - Оратор налил из графина воды, но не отпил, а
только поднял стакан, возбужденно смотря на аудиторию. - И никому не
советую увлекаться ими...
Ольга стремительно повернулась к Петрову. В ее глазах блестели слезы
злости и отчаяния.
- Что же это, Аркадий Петрович, - зашептала она, кусая губы. - Как
можно так... Перед такой аудиторией... В присутствии иностранных гостей...
Петров успокоительно положил руку на дрожащие пальцы девушки.
- Ничего, ничего, успокойтесь. Евгений Николаевич ему не спустит...
- Но зачем же...
- Тс-ос! - остановил Петров Ольгу.
Но возбужденное сознание девушки уже плохо воспринимало смысл речи
Калашника. Слова оратора доходили до нее, как звуки мало знакомого языка.
Она откинулась на спинку кресла, с тоской дожидаясь, когда он кончит
говорить.
До этого выступления она была в беспрерывном восторженном возбуждении.
Третий день длился праздник, - шел съезд ученых, на котором она впервые
присутствовала как равноправный участник. Правда, ее участие в работе
съезда было очень скромным: фамилия Дубровских фигурировала в числе пяти
авторов маленькой работы, представленной в тезисах докладов десятью
строчками текста. Но этой работой руководил сам профессор Смолин, которому
была предоставлена честь выступить с программным докладом на первом
пленарном заседании съезда.
Все было прекрасно: и содержание его выступления, насыщенное фактами,
экскурсами в историю науки, волнующими обобщениями, и форма-острая, яркая,
запоминающаяся. Председатель съезда, академик Герасимов, слушая Смолина,
забыл о регламенте. Съезд устроил докладчику овацию... Ольга отчаянно
хлопала, стоя, с пылающими щеками, не сводя с учителя влюбленного взгляда.
Казалось, это была победа над недоверием, пренебрежением, над косностью
старого, сопротивляющегося проникновению нового в науку. Экскурсия
участников съезда на биологическую станцию оставила, однако, в душе Ольги
маленькое зернышко сомнения - победа ли это?
И вот-наступление противника. Обидная, незаслуженно резкая критика
того дела, ради которого профессор Смолин жил и работал. Не поправки, не
указания на отдельные недочеты, а безоговорочное отрицание основных
положений, разрушающее фундамент, на котором построена вся теория Смолина.
У Ольги не было опыта в научной полемике, и ей казалось, что это
наступление не оставляет камня на камне от того, что создавала вся
лаборатория Смолина, - создавала упорно, сосредоточенно, вдохновенно...
Ольга с трудом переводила дыхание. Ей было душно, хотя в огромном зале
поддерживалась ровная умеренная температура.
Незримые и неслышные вентиляторы беспрерывно подавали в зал очищенный,
увлажненный, обогащенный кислородом, прохладный воздух. Ольга бросила
рассеянный взгляд вокруг. Двадцать рядов партера - шестьсот делегатов
съезда - внимательно слушали оратора, обратив к амфитеатру блестящие лысины
и седые шевелюры. Далее, обнимая партер широким полукругом, поднимались
десять рядов амфитеатра, заполненные молодежью, бурно реагирующей на все