"Александр Студитский. Ущелье Батырлар-Джол [NF]" - читать интересную книгу автора

скуки я готов выть волком. Если сможешь выбрать время, забеги навестить
перед отъездом... Имею важное предложение. Советская, 40. Прием
посетителей здесь с 10 утра".
Карцев посмотрел на часы. Было без десяти минут девять. Решение
посетить больного товарища возникло сейчас же.
Он еще раз с улыбкой перечитал записку. Слово "важное" было подчеркнучо
трижды. Таким он знал Павла Березова с первых дней знакомства - планы,
проекты, неожиданные предложения рождались в нем беспрерывно, возникали,
блестели всеми цветами радуги - и лопались, как мыльные пузыри... Он был
совсем юн, моложе всех однокурсников, и соответственно возрасту пылок и
непостоянен. Еще на первом курсе университета он носился с мыслью об
организации плавучей биологической станции на Каспийском море - ходил в
деканат, подавал заявления, добивался поддержки профкома, - пока не остыл
к этому проекту. На втором курсе они встречались реже. Карцев стал
зоологом, Березов специализировался по ботанике, но каждая их встреча
сопровождалась обсуждением какого-нибудь нового предложения. Последним,
насколько помнил Карцев, был план экспедиции в плодовые леса Тянь-Шаня для
изучения и хозяйственного использования естественных запасов пищевого
сырья.
Павел даже примкнул к какой-то группе, направляющейся на Алатау,
надеясь осуществить свой план, который он считал имеющим огромное значение
для народного хозяйства. Он вернулся усталый, разочарованный, отмалчивался
при расспросах. Видно было, что дело оказалось не по его темпераменту. Его
томила беспрестанная, неутолимая жажда великих открытий, переворотов в
науке и технике. Но он, видимо, не понимал, что большие дела в науке -
результат целеустремленного, подчас скучного и большей частью тяжелого и
продолжительного труда.
По окончании университета (Карцев прикинул в памяти: да, вот уж два
года, как они не встречались) Борис остался в аспирантуре университета,
Павел уехал в Среднюю Азию работать по каучуконосам.
Глаза Карцева весело смотрели на свое отражение в зеркале, когда он,
размягченный воспоминаниями, сидел в парикмахерской и терпеливо выноcил
скрежет бритвы по подбородку, заросшему колючей щетиной за пятидневное
пребывание в вагоне.
Встреча в больнице получилась неожиданной для обоих. Карцев пошел по
коридору третьего этажа за стремительно удалявшейся от него широкоплечей
фигурой в больничном халате, чтобы спросить о своем друге. Коротко
остриженная голова и торчащие уши больного не вызывали у него никаких
ассоциаций. Но как только, достигнув конца коридора, фигура так же
стремительно повернулась, Карцев радостно вскрикнул:
- Павел!
Лицо Березова осталось тем же: бросались в глаза резкие складки на
щеках, отчетливо очерченные губы, характерный, неправильной формы нос. Не
хватало только гривы волос, придававшей когда-то Павлу облик прирученного
львенка.
- Ах ты, злодей! - сказал он мягким смешливым голосом, протягивая
Борису обе руки. - А я уж отчаялся тебя увидеть... У меня предвидится
такое дело!..
В его голосе зазвучал знакомый Карцеву возбужденный тон. Видно было,
что приход Карцева прервал эти мысли на самом волнующем месте.