"Мэри Стюарт. Гром справа" - читать интересную книгу автора

успела произнести ни звука. - Нет свободных кроватей".

"Несомненно, есть... Кровать сестры Марии-Жанны, раз она находится в
свободной комнате. Мадмуазель не будет возражать разделить комнату с
Челестой".

Дженнифер услышала, как казначейша коротко вдохнула, будто змея
зашипела. "Мадмуазель Сильвер не захочет..." Девушка впервые подняла голову
и глянула женщине прямо в глаза. Голубые глаза встретились с черными, как
салютуют друг другу мечи. "Напротив. Буду восхищена".

Солнце быстро двигалось на запад, когда Дженнифер вышла из ворот и
заспешила вниз по равнине. Золото дня темнело, удлиняющиеся голубые тени
западных гор ползли по долине, прятали дорогу. Снова девушка почувствовала
себя одиноко, замерзла и ускорила шаги, будто могла убежать от всего, что
нахлынуло на нее за день. Совсем недавно она думала, что долина очень
красива, вспоминала цветы, душистый ветер, бегущую воду и трех коней. Вот
именно здесь они соскочили с дороги, чтобы броситься к потоку, она видела
белую пенную воду, призрачную теперь в тени гор.

Неожиданно ее сердце дрогнуло, она замерла и подняла голову.

Над равниной, над призрачной Пти-Гав, черный на фоне яркого неба стоял
всадник. Конь неподвижен, только ветер шевелит гриву. Наездник будто вырезан
из черной скалы. Но в постановке молодых плеч пропала дневная легкость.

Голова наклонена вперед между напряженными плечами, как у сокола,
наблюдающего, ждущего. Единственный звук рождала бегущая вода. Неожиданно
всадник шевельнулся, конь встал на дыбы и исчез за скалами, будто ему вдруг
стало больно. Застучали копыта по камням.

Дженнифер достигла главной дороги и повернула к Гаварни. Когда почти
сразу около нее остановилась большая машина, и английский голос предложил
подвезти ее до деревни, она с благодарностью согласилась и почувствовала,
что с удовольствием возвращается к нормальной жизни. Скоро она мягко катила
по дороге к отелю и удивительно приятной встрече со Стефеном.

9. Интерлюдия: с желанием

Дженнифер не осознавала, пока не вошла в столовую отеля, в которой не
было Стефена, как сильно ее настроение зависело от ожидаемой встречи с ним.
Она села, механически потянулась за салфеткой и уставилась в перегруженное
меню невидящими глазами. Когда появилась пища, она ела, не ощущая вкуса, и
постоянно смотрела на дверь. Но он не пришел. Должно быть, решил пообедать в
собственном отеле, чем очень ее огорчил.

Она чувствовала себя иссушенной и опустошенной, погрузилась в
душераздирающий вакуум между осознанием необходимости поступка и моментом,
когда приходится делать первое движение. "Когда свершилась ужасающая вещь, и
нужно действовать..." Вот она и попалась, будто в жутком сне, который еще