"Мэри Стюарт. Гром справа" - читать интересную книгу автора

наказывают за это, но я всего навсего человек, а на ее милость нужно
огромное терпение. Сестра Мария-Луиза присматривает за плодами земными! -
Она так смешно передразнила испанку, что Дженнифер, вопреки настроению, не
смогла сдержать улыбки. - Святая дева, а она-то что делает в своих шелковых
платьях и мантильях, с кольцами на пальцах? - Она подняла растение и ловко
посадила его на место. - Не ее дело встречаться с тобой и так тебя
расстраивать. Есть разные способы сообщать людям плохие новости, и сразу
видно, что она для этого не подходит. Не буду отрицать, что она хорошо здесь
всем командует, но она не должна пытаться делать за матушку ее дела, как и
все остальное! Я говорила это раньше и скажу еще! А, я заставила тебя
улыбаться, девочка. За это мне многое простится".

Как только про это было сказано, стало очевидным - богатое черное
платье испанки приобрело монастырский вид только на этом фоне и с
добавлением креста и четок. Это была вовсе не ряса монахини, а копия, причем
намеренная, платья какой-то благочестивой средневековой леди. Не
удивительно, что все казалось неправильным. Дженнифер смотрела на грубую
рясу сестры Луизы, хлопчатобумажное покрывало и белое обрамление
жизнерадостного старого лица. Крест на груди сестры Луизы сделан из серебра,
на испачканной землей руке - простое серебряное кольцо ее духовного
обручения. Ряса приподнялась, когда она вставала, и показались грубые черные
чулки и довольно-таки изношенные ботинки.

Монахиня продолжала вполне счастливым голосом: "Да, донья Франциска
хорошо ведет хозяйство, у нее есть голова на плечах и она умеет себя вести.
И она еще учит. Да, к чему бы она не приложила руку, она все делает хорошо,
это уж точно, только вот, если бы она занималась только собственными
делами... - Но тут сестра Луиза несколько запоздало взяла себя в руки и
продолжила, стараясь прекратить жизнерадостное злословие, говорить прилично
и солидно. - Она пришла сюда во время испанских событий, уже много лет
назад. Ее семья занимала хорошее положение, древняя, как горы, и очень
богатая, как я поняла, почти королевская. У нее имя длиннее рук, de что-то
el кое-что у что-то там еще, ну ты знаешь эту чушь. Ну вот, с ними случилась
беда, и они потеряли все. Никогда не слышала, как все это произошло, она не
особенно со мной разговаривает, но она уехала из Испании каким-то темным
способом прямо сюда. Матушка много лет назад знала ее родственников, семья
доньи Франциски оказывала нашему ордену много благодеяний много лет назад.
Может быть, поэтому матушка разрешила ей остаться, хотя никогда не разрешала
принять постриг. А она ужасно хочет сделать это с самого дня своего
появления".

Дженнифер, заинтересованная вопреки всему, спросила: "И за все это
время она, как это называется? Не приняла сан?"

"Исповедовалась. - Сестра Луиза совершенно не по-монастырски
хихикнула. - А сан не приняла. Это очень чудно, и, конечно, не знаю,
правильно это или нет, но все говорят, - она быстро осмотрелась, как
профессиональная сплетница, - все говорят, что матушка об этом и слышать не
хочет, хотя разрешает ей управлять делами, она казначей и очень хорошая
учительница. Нет, говорит, у нее призвания. По крайней мере, так передают".