"Мэри Стюарт. Гончие Гавриила " - читать интересную книгу автора

канистрах. Мы аккуратно закатились под синий навес в углу.
- Парадный вход в Дамасском стиле. Заходи.
Как-то не было похоже, что из этого двора можно куда-то войти. Стены
без окон, запах кур и мочи. Но сбоку под аркой обнаружилась почти
заваленная роскошная дверь с массивной ручкой. За ней - темный коридор со
светящейся аркой в конце, туда мы и направились.
Следующий двор, продолговатый, величиной примерно с теннисный корт. С
трех сторон арки с проходами, с четвертой - поднятая платформа под тройной
аркой, что-то вроде сцены или маленькой внутренней комнаты. У стен
скамейки. Это, значит, "диван" - место, где встречаются и разговаривают
восточные мужчины. И на западе часто гостиные устраиваются в таком
традиционном стиле, когда диваны и стулья прижимаются спинками к трем
стенам. Низкие столы. В середине двора - фонтан. Пол голубой и белый. На
стенах сине-зелено-золотая мозаика. Где-то пропела горлица. Апельсиновые
деревья в кадках. В фонтане плеснулась рыба. Прохладно и пахнет цветами.
- Правда, красиво? - сказал Чарльз. - Что-то есть очень благодатное в
арабской архитектуре. Поэзия, страсть, романтика, но и элегантность тоже.
Она приводит в состояние душевного, а до некоторой степени и физического
удовлетворения, как и их литература. Но ты должна увидеть мебель, моя
спальня уставлена предметами из комнаты Синей Бороды.
- Представляю, видела во дворце Азем, все уложено жемчужинами, как в
бородавках, или чисто викторианское, но сделано из больного артритом
бамбука. Но ковры... Этот, и голубой на скамейке... Что, правда разрешают
на них сидеть?
- Приступай. Думаю, Бен скоро придет, но он и так повторяет
беспрерывно, что его дом - мой дом. Чего хочешь? Чаю?
- Думаю, предпочла бы кофе. Что надо сделать, хлопнуть в ладоши и
повелеть евнухам?
- Более или менее.
На огромном инкрустированном столе передо мной лежал медный
колокольчик. Чарльз поднял его, зазвонил, потом нетерпеливо вскочил и
бросился к фонтану, ждать. Я сидела на красивом голубом ковре,
прислонившись к подушкам, и смотрела на него.
Ничуть не изменился. Когда мы были детьми, всегда считалось, что мы
очень похожи, нас даже принимали за близнецов. Это всегда приводило Чарльза
в ярость, он был подчеркнуто мужественным. А я восхищалась кузеном, как
умеют только маленькие девочки, и мне было очень приятно. С возрастом
сходство ослабело. Остались, конечно, общие черты - темные волосы, высокие
славянские скулы, немного горбатый нос, серые глаза. Теперь он стал на
несколько дюймов выше меня и шире в плечах. От агрессивности подростка он
перешел к небрежной элегантности, она ему подходила и была не менее
мужественной. За время африканских путешествий он загорел, поэтому его
глаза казались светлее моих, а может, это по контрасту с черными ресницами,
которые по несправедливому капризу природы у него гуще и длинней. Красиво.
Но иногда, думаю, сходство между нами должно бросаться в глаза - повороты
головы, интонации, движения...
А самая главная наша общая черта - "испорченность", которую мы с
радостью опять в друг друге увидели, - раздражительный ум, иногда
язвительный, уверенность в себе, рожденная не достижениями, а, боюсь, тем,
что у нас слишком рано было все желаемое, страстное и сознательное