"Александр Васильевич Стрыгин. Расплата (Роман) " - читать интересную книгу автора

рядом хрипло бумкнул кладбищенский колокол Петра и Павла.
Всякий раз, когда Маша слышит благовест городских церквей, ее берет
оторопь, она чувствует себя маленькой, спешит перекреститься. Видно,
глубоко запали в душу церковные стояния в детстве. Держась за материну
юбку, Маша, бывало, таращила глазенки на хоры, откуда неслось громкое,
пугающее пение, и боязливо оглядывалась на бородатых угодников, которые,
казалось, подмигивают ей и дуют на свечи, горящие перед их ликами...
Солнце было уже высоко. Маша сошла к ручью, вымыла ноги, обулась.
Стало легче идти.
От Полынков к городу тянулась пестрая вереница богомолок. Грустная
красивая молодка, одетая по-городскому, шла рядом с Машей.
- Ты что, милая, тоже в церковь? Аль мужа провожать?
- Не провожать, - тихо ответила Маша, - встречать.
- Откуда же? С фронта? А наших берут туда.
- Мой посля лазарета... на поправку.
Молодка тяжело вздохнула:
- А мне своего унтера опять провожать. Мобилизация... Иду вот к
Питириму молиться за Ваню.
Маша участливо осмотрела попутчицу и раздумчиво сказала:
- Да... жалко.
- А вы знаете, бабоньки, - затараторила шустрая толстушка в черном
платке, перехваченном у подбородка медной английской булавкой. - Вчерась
я в Уткинской вечерню стояла. Отец Маковей проповедь читал: "Власть
диавола недолговечна, отец небесный не оставит чад своих на поругание
бесовское". А рядом со мной офицерик с усиками... Такой раскрасавчик,
такой ангелочек! И в погонах! Смелый какой! И все-то молился, все
молился, ни на кого даже глазом не повел. Бывалоча, военный так и
стреляет глазами по девкам, так и стреляет... А на молодку-то упулится -
съесть готов! А этот все крестится, все крестится да шепчет. К чему бы
это, бабоньки?
- Знать, горе какое, - вставила Маша.
- Какое там горе! Румяненький да сдобненький!
- Что ж, у румяных горя не бывает? - строго спросила дородная
женщина. - У меня всех сынов война проглотила, а румян господь не отнял.
- Нет, нет! - заговорщически подняла пухленький пальчик шустрая
рассказчица. - Тут что-то не так! Он посля вечерни к отцу Маковею
подходил, шептался с ним...
- Да ты, знать, поджидала его? Следила? - с усмешкой подзадорила
унтерова молодка, шедшая рядом с Машей.
- А вот и следила! Что мне не следить? Куда сердце лежит, туда и око
глядит.
- Будя вам, бабы, грешить-то, - примиряюще заговорила горбатенькая
старушка. - Господи, прости нас, грешных, недостойных.
За чугунным мостом шустрая толстушка гордо отделилась от попутчиц и
свернула на Дворянскую улицу.
Маша отстала от богомолок у Пятницкого базара. Вот и знакомый дом
Парашки, обшитый досками от старых вагонов. Он уже старчески сник, зато
крыша и двери блестели свежей зеленой краской. Видно, проезжий
маляр-пьяница не нашел чем расплатиться с доброй хозяйкой и отдал ей
последнюю краску.