"Александр Васильевич Стрыгин. Расплата (Роман) " - читать интересную книгу автора

глаза.
- Здравствуй, Тимофей Сидорыч. А где же Вася?
- Наскучала? Потерпи, Машенька... Все расскажу, как вернусь. Сейчас
мне очень некогда.
- Да разве не он сам с Феклой наказывал? Что случилось-то? Скажи,
ради бога! Не пужай...
- Ничего, ничего, успокойся. Два дня назад я случайно видел его в
Козлове. К вечеру он, возможно, приедет, если... - он замялся,
кашлянул, - если его не арестуют в Козлове. Зря он с большевиками
путается. Я все узнаю и вечером расскажу. Жди меня. Ну, как там, в
Кривуше?
- Да все на месте стоит.
- Отец мой как?
- Да что ему подеется?
- Ну, не волнуйся, жди. - Он ласково потрепал ее плечо и быстро
зашагал к выходу.
Уже открывая дверь, услышал испуганный голос Маши:
- Кто же наказывал, чтоб я пришла?
И ответ хозяйки:
- Тимошка наказывал. Знать, Василий велел.
Прапорщик с довольной ухмылкой натянул козырек на самые брови, пряча
лицо от солнечного света.
Он шел, смело расталкивая толпу. Он знал, что на него смотрят: на
его плечах солнце ярко золотит парадные погоны.
Успенская площадь на окраине города необычно оживленна. Призывники,
приехавшие и пришедшие из волостей, столпились у военкомата. На телегах -
родственники, жены. Многоголосая пестрая толпа напоминает цыганский
табор, заполнивший не только площадь, но и улицу до самого Успенского
кладбища.
Переливы гармоник, грубая матерщина, озлобленные окрики, женский
плач...
Какой-то разудалый гармонист забрался на ограду кладбища - чтобы
всем слышнее было! Из толпы к ограде потянулись молодухи. Выкрикивали
частушки, раздирая рты, будто старались перекричать толпу.

...И я тоже страданула -
свово Ваню обманула... -

хрипло пела захмелевшая мещанка, вытирала с лица пот и щурилась от яркого
солнца. Назло тоскливому страданию второй гармонист где-то рядом резанул
веселую "досаду". И тут нашлись голосистые певуньи:

...Ой, досада, ой, досада, -
мать корову продала!
А еще берет досада -
меня замуж отдала!

Какой-то шутник, пронырнув между молодухами, вытянулся перед ними в
дурашливой позе и заорал во все горло: