"Братья Стругацкие. Христо-люди" - читать интересную книгу автора

- Отойди, - нетерпеливо крикнул я.
Она попыталась подняться, потом сказала:
- Не могу. Больно.
Я оттолкнулся и остановился рядом с ней.
- Что случилось? - Спросил я.
Ее лицо исказилось. В глазах стояли слезы.
- Мне защемило ногу, - ответила она.
Ее левая нога была засыпана. Я руками разгреб мягкий
песок. Ее башмак застрял в узкой щели между двумя торчащими
камнями. Я пытался вынуть камни, но безуспешно.
- Ты можешь повернуть ногу? - Спросил я.
Она попробовала, храбро сжав ногу.
- Не получается...
- Я попробую потянуть тебя за ногу, - в надежде на
успех предложил я.
- Нет, нет! Очень больно.
Я не знал что делать. Вероятно, зажатая нога действи-
тельно болела. Я принялся обдумывать положение.
- Я не могу развязать шнурок. Придется разрезать узел
и ты сможешь вынуть ногу. - Решил я.
- Нет! - Встревоженно сказала она. - Нет, я не должна
этого делать.
Она была так встревожена, что я растерялся. Если бы
она вынула ногу из ботинка сейчас, то освободить потом
ботинок было бы легче. А так я не знал, что делать. Она
легла на спину, колено попавшей в ловушку ноги торчало в
воздухе.
- О, мне так больно, - сказала она.
Она больше не могла сдерживать слезы. Они побежали по
ее лицу. Но при этом она лишь тихонько всхлипывала.
- Ты должна это сделать, - сказал я.
- Нет, - возразила она. - Нет! Мне нельзя.
Я в затруднении сидел рядом с ней. Обеими руками
она сжала мою руку. Было ясно, что боль в ноге усиливается.
Впервые в жизни я оказался в ситуации, которая требовала
немедленного самостоятельного решения. И я принял его.
- Так ничего не выйдет. Ты должна снять ботинок, -
сказал я ей. - Если ты этого не сделаешь, то навсегда
останешься здесь и умрешь.
Вначале она протестовала, но потом вынуждена была
согласиться. Она испуганно смотрела, как я разрезал шнурок.
Потом она сказала:
- Отойди! Ты не должен смотреть!
Я заколебался, но детство - это пора, наполненная
непостижимыми, но важными условностями, поэтому я отошел на
несколько футов в сторону и отвернулся. Я слышал ее тяжелое
дыхание. Затем она вскрикнула и я повернулся.
- Не могу, - сказала она, испуганно глядя на меня.
Я наклонился, чтобы посмотреть, что можно сделать.
- Ты никому не должен рассказывать, - сказала она. -