"Братья Стругацкие. Дни затмения (сценарий)" - читать интересную книгу автора

стоит она (то есть твоя гармония, дяденька) слезинки хотя бы одного только
того замученного ребенка!" Помнишь, откуда? "Братья Карамазовы". Это Иван
говорит Алеше. "И если страдания детей пошли на пополнение той суммы
страданий, которая необходима была для покупки истины, то я утверждаю
заранее, что вся истина не стоит такой цены". Вот сказал так сказал! На
сто лет вперед сказал! А может, и на двести? Ведь слова-то никогда и
ничего не решали... - он захлопнул книгу и вдруг попросил: - Кушать хочу!
Кушинькать!..


Он сидел на кухне на толстом справочнике, подложенном под него на
табуретку, уплетал ложкой яичницу из сковородки и продолжал уговаривать
Малянова:
- А ты брось, в самом деле. Брось, и все. Не ты первый, не ты
последний... Главное, было бы из-за чего спорить! Я ведь посмотрел, что
там у тебя, - закорючки какие-то, циферки, ну кому это надо, сам посуди!
Кому от них легче станет, чья слеза высохнет, чья улыбка расцветет?..
- Нет, старик, ты не понимаешь... - проникновенно втолковывал в ответ
Малянов. Он основательно хватил из фигурной бутылки с ликером, и
настроение его теперь менялось в очень широком диапазоне. - Во-первых,
глупости, что это никому не надо. Тогда и Галилеевы упражнения с
маятниками, они тоже никому были не нужны? Или там про вращение Земли -
кому какое дело, вертится она или не вертится? Да и не в этом же дело! Не
могу! Не могу я это бросить, паря! Это же моя жизнь, без этого я ничто...
Ну откажусь я, ну забуду - и чем же я тогда стану заниматься? Жить для
чего? И вообще - что делать? Марки собирать? Подчиненных на ковре
распекать? Ты способен понять, какая это тоска, вундеркинд ты с лямочкамн?
И потом - никакая сволочь не имеет права вмешиваться в мою работу!..
- Галилей ты задрипанный! - убеждал мальчик. - Ну что ты строишь из
себя Джордано Бруно? Не тебе же гореть на костре - мне! Как ты после этого
жить будешь со своими макроскопическими неустойчивостями? Ты об этом
подумал? Без работы он, видите ля, жить не сможет...
- Да вранье все это. Запугали они тебя, паря! Ты мне только скажи,
кто они такие...
- Дурак! Ой, дурак какой!
- Не смей взрослого называть...
- Да поди ты! Сейчас не до церемоний! Вот подожди... - мальчик снова
раскрыл том Достоевского и прочитал с выражением: - "Скажи мне сам прямо,
я зову тебя - отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы
человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и
покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего
лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка...
м-м-м... и на его слезках основать это здание, согласился ли бы ты быть
архитектором на этих условиях..." А? Согласился бы?
Малянов слушал его, полуоткрыв рот. Мальчишка читал плохо, по-детски,
но смысловые ударения ставил правильно. Он понимал все, что читает. И
когда мальчик кончил, Малянов замотал щеками, словно силясь прийти в себя,
и пробормотал:
- Бред, бред... Ну и ну!
- Ты не нунукай! - наступал мальчик. - Ты отвечай, согласился бы или