"Братья Стругацкие. Дни затмения (сценарий)" - читать интересную книгу автора

Малянов стоял над своим рабочим столом, тщательно утирался большим
махровым полотенцем и тупо рассматривал огненно-красный контур на чертеже,
забытом да столе. По всей квартире было натоптано мокрыми ногами, входная
дверь распахнута настежь, гремел мусоропровод с лестницы, и доносились из
кухни душераздирающие рыдания.
Малянов тяжело вздохнул, смял чертеж с красным контуром, бросил
бумажный комок на пол и, растирая полотенцем спину, направился на кухню.
Все уладилось, впрочем, наилучшим образом. Они вкусно и с аппетитом
поужинали, выпили водочки из роскошной импортной бутылки, потом откупорили
хванчкару. Лидочка раскраснелась, развеселилась и чудо как похорошела.
Малянов в свежей белой сорочке и причесанный выглядел почти элегантным -
мешала, однако трехдневная щетина. Разговоры велись самые легкомысленные.
Например, о ложной памяти.
- Да нет же, Дмитрий Алексеевич! Я все помню совершенно отчетливо! И
эту вашу ярко-желтую рубашечку, и голос ваш, и какие стихи вы мне читали
над морем...
- Какие же?
- "Старый бродяга в Аддис-Абебе, покоривший многие племена..."
- Гм. Мо-от быть, мо-от быть... Но, золотко мое...
- Ирина нас познакомила, а потом сама же и ревновала ужасно...
- Вполне! Вот это - вполне! Очень похоже на мою первую жену. Но,
Лидочка, поймите... Да, я люблю женщин. К чему скрывать? И они меня любят.
И у меня было их много. И моей первой жене это чертовски не нравилось...
Но, деточка, не настолько же много их у меня было, чтобы я забывал целые
эпизоды!
- А как пограничники за нами гнались, тоже не помните?
- Нет. А почему это за нами вдруг погнались пограничники?
- Мы сидели с вами на пляже поздно вечером. Они прошли мимо, а вы
прошептали им вслед таким зловещим шепотом, на весь пляж: "Место посадки
обозначьте кострами..."
Малянов радостно ржал, мотал щеками и приговаривал:
- И все-таки не было этого ничего. Не было! Ложная память, дитя мое,
ложная память... Это все вам приснилось...


Лидочка с почти священным трепетом рассматривала пустой уже панцирь
омара, в то время как Малянов излагал ей предысторию сегодняшнего ужина.
- ...И вино, и водка, и зелень, и все эти вкусности... Представляешь,
мать? - они уже были на ты.
- И все оплачено?
- И все оплачено! Кем? Не знаю. Как это все получилось? Представления
не имею...
- Но ведь ты понимаешь, Митя, что так не бывает. Даром ничего не
бывает. За все приходится когда-нибудь платить. И хорошо, если деньгами.
Потому что если не деньгами, то чем же?
Лидочка говорила все это так серьезно, с такой неожиданной печалью и
горечью в голосе, что Малянов, убиравший столовой ложкой остатки салата,
приостановил свое занятие и посмотрел на нее с сомнением.
Строгая и грустная девушка сидела перед ним. Красивая. Очень чужая и
странная. За спиной ее качалась и шевелилась на стене огромная