"Братья Стругацкие. Далекая Радуга (цикл 22 век 2/6)" - читать интересную книгу автора

во-вторых, потому, что он умел и любил работать руками. Это всегда
развлекало его и на какое-то время давало ему то радостное ощущение
собственной значительности и полезности, без которого совершенно
невозможно жить в наше время.
Таня - милый, деликатный человек - сначала молча сидела поодаль, а
потом так же молча принялась помогать ему. В три часа ночи снова позвонил
Патрик, и Роберт сказал ему, что никакой утечки нет. Патрик был
обескуражен. Некоторое время он сопел перед экраном, подсчитывая что-то на
клочке бумаги, потом скатал бумагу в трубочку и по обыкновению задал
риторический вопрос. "И что мы по этому поводу должны думать, Роб?" -
спросил он.
Роберт покосился на Таню, которая только что вышла из душевой и
тихонько присела сбоку от видеофона, и осторожно ответил, что вообще не
видит в этом ничего особенного. "Обычный очередной фонтан, - сказал он. -
После вчерашней нуль-транспортировки был такой. И на той неделе такой же".
Затем он подумал и добавил, что мощность фонтана соответствует примерно
ста граммам транспортированной массы. Патрик все молчал, и Роберту
показалось, что он колеблется. "Все дело в массе, - сказал Роберт. Он
посмотрел на счетчик Юнга и совсем уже уверенно повторил: - Да, сто - сто
пятьдесят граммов. Сколько сегодня запустили?.." - "Двадцать килограммов",
- ответил Патрик. "Ах, двадцать кило... Да, тогда не получается. - И тут
Роберта осенило: - А по какой формуле вы подсчитывали мощность?" - спросил
он. "По Драмбе", - безразлично ответил Патрик. Роберт так и подумал:
формула Драмбы оценивала мощность с точностью до порядка, а у Роберта
давно уже была припасена собственная, тщательно выверенная и выписанная и
даже обведенная цветной рамочкой универсальная формула оценки мощности
извержения вырожденной материи. И сейчас, кажется, наступил самый
подходящий момент, чтобы продемонстрировать Патрику все ее преимущества.
Роберт уже взялся было за карандаш, но тут Патрик вдруг уплыл с
экрана. Роберт ждал, закусив губу. Кто-то спросил: "Ты собираешься
выключать?" Патрик не отзывался. К экрану подошел Карл Гофман,
рассеянно-ласково кивнул Роберту и позвал в сторону: "Патрик, ты еще
будешь говорить?" Голос Патрика пробубнил издалека: "Ничего не понимаю.
Придется этим заняться обстоятельно". - "Я спрашиваю, ты разговаривать
будешь еще?" - повторил Гофман. "Да нет же, нет..." - раздраженно
откликнулся Патрик. Тогда Гофман, виновато улыбаясь, сказал: "Прости,
Роба, мы здесь спать укладываемся. Я выключу, а?"
Стиснув зубы так, что затрещало за ушами, Роберт нарочито медленным
движением положил перед собой лист бумаги, несколько раз подряд написал
заветную формулу, пожал плечами и бодро сказал:
- Я так и думал. Все ясно. Теперь будем пить кофе.
Он был отвратителен себе до последней степени и сидел перед шкафчиком
с посудой до тех пор, пока снова не почувствовал себя в состоянии владеть
лицом. Таня сказала:
- Кофе свари ты, ладно?
- Почему я?
- Ты вари, а я посмотрю.
- Что это ты?
- Люблю смотреть, как ты работаешь. Ты очень _с_о_в_е_р_ш_е_н_н_о
работаешь. Ты не делаешь ни одного лишнего движения.