"Борис Стругацкий. Из писем к Б.Штерну " - читать интересную книгу автора

запрещается отвергать, ничего не предлагая взамен. В спорных случаях, когда
оба соавтора предложили свои фразы, обосновали их и не могут найти
компромисса, из кармана достается пятак и проблему решает жребий. В таком
вот плане.


3.12.73

Дорогой Борис!
Вы жалуетесь на кризис. Не надо. Кризис - это, в общем, хорошо. Что-то
вроде боли в мышцах после усиления физических упражнений, - больно,
неприятно, иногда мучительно, но зато это означает, что мышцы крепнут и ты
становишься сильнее. У бездарностей кризисов не бывает, они знай себе гонят
листаж. Утешение кажется слабым, но ведь все это и на самом деле так. Мы
пережили за без малого 20 лет работы два кризиса, сейчас сидим в третьем и -
ничего. Правда, нынешний кризис - явление внешнего порядка, явление
искусственное. Не то чтобы мы не могли и не хотели писать по-старому (и
можем, и хотим), - а не дают, не пускают писать по-старому. Приходится
искать новую форму не от внутренней потребности, а под внешним давлением.
Вот это - по-настоящему неприятно. К сожалению, у Вас, вероятно, имеют место
кризисы обоих родов сразу, а потому - приходится разбираться, какие мучения
проистекают от желания писать лучше, а какие - от желания напечатать хоть
что-нибудь. Терпите. У Вас еще довольно много времени впереди - полвечности.
Теперь о режиме. Для нас идеальный режим выглядит так: полмесяца работы
вдвоем, полмесяца абсолютного безделья, и так - круглый год за вычетом
двух - двух с половиной летних месяцев. При этом работа должна быть на
изнурение, а безделье должно быть - до отвращения (чтобы захотелось
работать). Практически получается только первая часть программы - работать
до изнурения. Полного безделья не получается (особенно в последнее время),
потому что все время набегают какие-нибудь делишки - то сценарий приходится
кропать с режиссером в соавторстве, то статейку какую-нибудь, то вычитывать
верстку (вот омерзительное занятие!), то писать какие-нибудь рецензии, то
читать какие-нибудь рукописи, то сидеть на семинарах. Опять же никуда не
денешься и от так называемой личной жизни с болезнями, двойками по
геометрии, вызовами в директору школы, неприятностями на работе у жены и
друзей, текущими потолками, трескающимися обоями, насущной необходимостью
купить то, се, пятое и десятое - а в условиях относительного и абсолютного
обнищания большинство этих заботишек и проблемок преобразуется в Заботы и
ПРОБЛЕМЫ, голова оказывается забита чепухой, и когда приходит время работы,
оказывается необходимым тратить день, два, три (из пятнадцати, черт побери,
всего лишь из пятнадцати, на большее не хватает дыхания!) на раскачку,
очищение духа и идейное просветление. Я не говорю уже о спорадически
возникающих неприятностях в издательствах, когда оказывается, что "это нам,
знаете ли не подойдет... да, конечно, договор... но вы нам что-нибудь другое
напишите, что вам стоит, а?". И уж я совсем не говорю о пароксизмах
идеологической лихорадки, когда со страхом раскрываешь газету, со страхом
берешь телефонную трубку и вообще хочется залезть в унитаз и спустить за
собой воду. Вот Вам и годовой режим. Но Вы знаете, Борис, как-то ко всему
этому привыкаешь, приспосабливаешься, и оказывается, что жить все-таки
можно, стоит и даже хочется - просто коэффициент полезного действия