"Пол Стретерн. Фуко за 90 минут " - читать интересную книгу автора

непосредственное отношение к настоящему.
От Гегеля Фуко перешел немецкому философу XX века Хайдеггеру. Хайдеггер
считал, что категория человека определяется более глубокими элементами,
нежели разум. "Все мое развитие как философа было определено моим увлечением
работами Хайдеггера", - напишет Фуко позднее.
Восхищение от первого знакомства с трудами Хайдеггера лучше всего
передано его ученицей Ханной Арендт: "Мысль вновь возродилась; культурные
сокровища прошлого, считавшиеся мертвыми, снова напомнили о себе, и
оказывается, что они предлагают нечто совсем иное, непохожее на банальные
истины, которые им приписывали". Прошлое жило в настоящем, и то, как мы
понимали прошлое, показывало, как мы должны относиться к настоящему. История
не увековечивала истины прошлого, но открывала истины настоящего.
Так размышлял Фуко.
В то время философия Хайдеггера была предметом горячих споров, которые
велись в кафе на набережных Парижа. Послевоенное разочарование в
традиционных ценностях привело к распространенному увлечению
экзистенциализмом Жана-Поля Сартра, который и сам был сильно подвержен
влиянию Хайдеггера. Экзистенциализм Сартра был глубоко субъективным, он
утверждал, что "существование первично по отношению к сущности".
Человеческая сущность и субъективность не имели значения. Эту сущность мы
сами создаем в зависимости от того, как мы существуем, какой делаем выбор и
как действуем в окружающем мире. Подобным же образом наша субъективность не
была чем-то постоянным, ей нельзя было дать точное и окончательное
определение.
Она непрерывно создавалась, постоянно развиваясь как результат нашего
образа жизни.
Фуко принял многие идеи Гегеля, Хайдеггера и Сартра. Но не меньшее
значение имели и те идеи, которые он отверг. Его философская пози ция
формировалась через сложное восприятие идей этих философов, особенно Сартра.
Как личности и как мыслителю, Сартру не было равных на интеллектуальных
подмостках Парижа. Так продолжалось практически в течение всей жизни Фуко, и
Сартр был для него примером и стимулом к развитию. Идеи Сартра сыграли для
Фуко примерно такую же роль. Фуко был абсолютно не расположен долго
оставаться в чьей-то тени. У него было не только честолюбие, но и достаточно
упрямства, чтобы бросить вызов в одиночку, даже несмотря на то, что порывы
часто опережали идеи. Для Фуко никто не станет вторым отцом: одного было
вполне достаточно.
Молодой человек исключительно быстро взрослел, как личность и как
философ. Его уверенность в своих интеллектуальных силах сочеталась с
эмоциональным самопознанием. Он научился принимать свою гомосексуальность, а
жестокость его характера находила выход в происходивших время от времени
садомазохистских развлечениях.
К этому времени интеллектуальные способности Фуко начали привлекать
внимание выда ющихся профессоров университета, которые стали обсуждать с ним
свои идеи. Профессор Джордж Кангилхем занимался созданием абсолютно новой,
структурной истории науки. Он считал, что наука не развивается постепенно и
необратимо. История науки знает ряд различных случаев, когда знание вдруг
совершало гигантский скачок в какую-то новую область. (Теория
относительности Эйнштейна, пожалуй, самый известный пример такого скачка в
XX веке.) Кангилхем имел ученую степень по философии и медицине, что было