"Пол Стретерн. Сократ за 90 минут" - читать интересную книгу автора

- На человека, прекрасного в беге... непохож другой, прекрасный в
борьбе; щит, прекрасный для защиты, как нельзя более непохож на метательное
копье, прекрасное для того, чтобы с силой быстро лететь.
(Ксенофонт, "Воспоминания о Сократе", гл. VIII, 2, Разговор с
Аристиппом о "хорошем" и "прекрасном")
Сократ на суде объясняет причину своей непопулярности. Он вспоминает,
что пифия Дельфийского Оракула однажды провозгласила его мудрейшим из людей:
"...Что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что
сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать,
говоря, что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать; не полагается ему это.
Долго я недоумевал, что такое он хочет сказать; потом, собравшись с силами,
прибегнул к такому решению вопроса: пошел я к одному из тех людей, которые
слывут мудрыми, думая, что тут-то я, скорее всего, опровергну прорицание,
объявив оракулу, что вот этот, мол, мудрее меня, а ты 'Меня, назвал самым
мудрым. Ну и когда я присмотрелся к этому человеку - называть его по имени
нет никакой надобности, скажу только, что человек, глядя на которого я
увидал то, что я увидал, был одним из государственных людей, о
мужи-афиняне, - так вот, когда я к нему присмотрелся (да побеседовал с ним),
то мне показалось, что этот муж только кажется мудрым и многим другим, и
особенно самому себе, а чтобы в самом деле он был мудрым, этого нет; и я
старался доказать ему, что он только считает себя мудрым, а на самом деле не
мудр; От этого и сам он, и многие из присутствовавших возненавидели меня.
Уходя оттуда, я рассуждал сам с собою, что этого-то человека я мудрее,
потому что мы с ним, пожалуй, оба ничего в совершенстве не знаем, но он, не
зная, думает, что что-то знает, а я коли уж не знаю, то и не думаю, что
знаю. На такую малость, думается мне, я буду мудрее, чем он, раз я, не зная
чего-то, и не воображаю, что знаю эту вещь. Оттуда я пошел к другому, из
тех, которые кажутся мудрее, чем тот, и увидал то же самое; и с тех пор
возненавидели меня и сам он, и многие другие".
(Платон, "Апология", гл. 6)
Сократ утром накануне своей смерти в камере осужденных говорит с
собравшимися друзьями о душе, истине и бессмертной мудрости:
"Словно какая-то тропа приводит нас к мысли, что, пока мы обладаем
телом и душа наша неотделима от этого зла, нам не овладеть полностью
предметом наших желаний. Предмет же этот, как мы утверждаем, - истина. В
самом деле, тело не только доставляет нам тысячи хлопот - ведь ему
необходимо пропитание! - вдобавок подвержено недугам, любой из которых
мешает нам улавливать бытие: Тело наполняет нас желаниями, страстями,
страхами и такой массою всевозможных вздорных призраков, что, верьте слову,
из-за него нам и в самом деле совсем невозможно о чем бы то ни было
поразмыслить! А кто виновник войн, мятежей и битв, как не тело и его
страсти? Ведь все войны происходят ради стяжания богатств, а стяжать их нас
заставляет тело, которому мы по-рабски служим. Вот по всем этим причинам -
по вине тела - у нас и нет досуга дня философии.
Но что всего хуже: если даже на какой-то срок освобождаемся от заботы о
теле, чтобы обратиться к исследованию и размышлению, тело и тут всюду нас
пугает, сбивает с толку, приводит в замешательство, в смятение, так что
из-за него мы оказываемся не в силах разглядеть истину. И напротив, у нас
есть неоспоримые доказательства, что достигнуть чистого знания чего бы то ни
было мы не можем иначе как отрешившись от тела и созерцая вещи сами по себе