"Михаил Строганов. Заклинатель дождя " - читать интересную книгу автора

золотых песках и лазурных волнах! Под щедрым южным солнцем!
- Представляю... - Елизавета Андреевна едва удержалась, чтобы не
расплакаться. - И претенденты, естественно, еще не определены?
- Разумеется, нет! И вот еще, со следующего учебного года мы выберем
стипендиатов, которых станем готовить для учебы в ВУЗе. За счет
предприятия. Надо жить завтрашним днем, готовить квалифицированные кадры на
будущее.
Ей на мгновение показалось, что напротив сидит не похотливый стареющий
бывший партаппаратчик, а предлагающий заключить сделку сатана, которого она
видела на афише "Конца Света". Искуситель, кому доподлинно известны ее
сомнения, страхи и тайные желания...
- Поедемте, Василий Иванович. - Она посмотрела на дно кофейной чашки.
- Не то обеденное время закончится.
- У вас действительно трезвый и очень верный взгляд. Да и прежний
образ жизни еще написан на вашем лице. - Пронин поднялся с кресла и
галантно подал руку. - Поверьте, Елизавета Андреевна, мне бы очень не
хотелось увидеть на нем следы коммуналки. Они ох как прилипчивы: раз
появятся, так никакими кремами и лосьонами не вывести, словно яд, сразу в
кровь проникают.


* * *

По давно заведенному правилу, в шесть часов вечера 24 апреля Сергей
Олегович купил пару красных гвоздик и пошел туда, где трагически погиб его
лучший ученик, "прометеевец" Федор Красносельских. Снегов никогда не считал
его самоубийцей, твердо зная, что Федя был убит, и эта смерть оказалась
очень выгодной многим. Тогда история с "покончившим с собой" школьником
стала настоящим подарком для власти: близилась московская олимпиада, и
партийному начальству требовалось отчитаться об успешной борьбе с
пережитками. Журналисты быстренько окрестили этот случай "старообрядческим
изуверством", а над Фединым отцом, бывшим главой незарегистрированной
церковной общины, был проведен показательный судебный процесс. Чего стоили
одни заголовки районных и областных газет: "Кто заставил умереть
комсомольца?", "Остановить религиозный террор в семьях!", "Беспоповцы
толкнули Прометея в петлю!"
К вечеру в Парке культуры и отдыха оказалось на удивление многолюдно.
Пусть еще не работали аттракционы, не открылся питейный бар "Карусели", не
появились заваленные шоколадными плитками и жареными пирожками лотки, но на
запущенных аллеях пригретые солнышком немировские обыватели уже
примеривались к предстоящему лету. Сергей Олегович подошел к барельефу
памяти. Застывшие в предсмертных муках красногвардейцы теперь показались
ему пленниками Дантовского ада, обреченными безнадежно прорываться сквозь
непроницаемую бетонную скорлупу.
Мы были там, - мне страшно этих строк, - Где тени в недрах ледяного
слоя Сквозят глубоко, как в стекле сучок. Одни лежат, другие вмерзли
стоя...
Услышав за спиной строфы из "Божественной комедии", Снегов вздрогнул,
но не обернулся.
- Зачем пришел? - он ссутулился и опустил голову ниже. - Не стоило в