"Михаил Строганов. Камни Господни " - читать интересную книгу автора - Из этого самопала пальнуть хотел? - пренебрежительно спросил Карий. -
Или у монахов уже и палки стреляют? - Я только пужнуть хотел, - Фома оценивающе оглядел Карего и, убедившись в своем превосходстве, небрежно кивнул на дрын. - На что мне самопал, я и этим кого хошь во славу Божию знатно отделаю! Старцем оказался бледный и сильно сутулившийся молодой человек, с редкой, еще не сформировавшейся бородой. - Это твой старец? - шепнул Данила. - Ему от силы двадцать пять годов будет. А то и меньше... - Так его не по годам жизни, по дерзновению да подвигам старцем именуют, - Снегов перекрестился. - По чему именуют? - переспросил Карий. - По благодати, - Савва посмотрел в лукавые глаза Данилы и махнул рукой. - Старец и старец, тебе какое дело. Не вступился бы, так спали бы сейчас в сугробе, как сторожевые псы. Игумен Варлаам, сославшись на простудную немощь, с прибывшими встречаться не стал, поручив Фоме за ними приглядывать и спровадить из обители как можно скорее. До прибытия в монастырь Карего Фому разбирало любопытство увидеть своими глазами известного душегуба, призванного на службу самим Аникой Строгановым. В прежние годы, в миру, брат Фома звался Веригою и был известным в пермских землях вором, не гнушавшимся поочередно наниматься на службу к Строгановым и чердынскому воеводе. Пять лет назад за измену и воровство Аника Федорович решил в науку другим выдрать Вериге ноздри, да отрубить по локти обе руки. От страшной расправы Веригу спас отец Варлаам, убедивший Теперь монаха постигло разочарование, быть может, самое горькое во всей жизни. С нескрываемой досадой он рассматривал Карего, кляня тот злополучный день, когда решил продать вогулам строгановских лошадей. "Проклятые язычники, кабы не вы, тепереча на его месте я был, - Фома со злостью ткнул дрыном в снег. - Двух таких стою, а что в душегубстве не так поднаторел, то это дело наживное..." Фома тряхнул головой и перекрестился: "Прости, Господи! Избави от лукавого..." Трифон подошел к саням и, поклонившись прибывшим, негромко, будто извиняясь, сказал: - Фома проводит в трапезную, поужинать, чем Бог послал, потом разведет по келиям. Утром буду смиренно ждать, ибо многое имею сказать вам устами к устам... Трифон вновь поклонился, уже до земли, и быстро ушел, исчезая в темной глубине монастырского двора. Фома посмотрел во след уходящему старцу и сказал, но не приезжим, а для себя: - Бог весть, в чем душа держится, ударь - кулаком перешибешь, а взнуздает хуже игумена. Как медведь прет на тебя, не бояся ни боли, ни смерти... *** Стоило на миг закрыть глаза, как сквозь смежаемые веки вползала черная пелена, холодная и скользкая, как жабья кожа, обволакивала, душила, |
|
|