"Михаил Строганов. Камни Господни " - читать интересную книгу автора

- Из этого самопала пальнуть хотел? - пренебрежительно спросил Карий. -
Или у монахов уже и палки стреляют?
- Я только пужнуть хотел, - Фома оценивающе оглядел Карего и,
убедившись в своем превосходстве, небрежно кивнул на дрын. - На что мне
самопал, я и этим кого хошь во славу Божию знатно отделаю!
Старцем оказался бледный и сильно сутулившийся молодой человек, с
редкой, еще не сформировавшейся бородой.
- Это твой старец? - шепнул Данила. - Ему от силы двадцать пять годов
будет. А то и меньше...
- Так его не по годам жизни, по дерзновению да подвигам старцем
именуют, - Снегов перекрестился.
- По чему именуют? - переспросил Карий.
- По благодати, - Савва посмотрел в лукавые глаза Данилы и махнул
рукой. - Старец и старец, тебе какое дело. Не вступился бы, так спали бы
сейчас в сугробе, как сторожевые псы.
Игумен Варлаам, сославшись на простудную немощь, с прибывшими
встречаться не стал, поручив Фоме за ними приглядывать и спровадить из
обители как можно скорее. До прибытия в монастырь Карего Фому разбирало
любопытство увидеть своими глазами известного душегуба, призванного на
службу самим Аникой Строгановым.
В прежние годы, в миру, брат Фома звался Веригою и был известным в
пермских землях вором, не гнушавшимся поочередно наниматься на службу к
Строгановым и чердынскому воеводе. Пять лет назад за измену и воровство
Аника Федорович решил в науку другим выдрать Вериге ноздри, да отрубить по
локти обе руки. От страшной расправы Веригу спас отец Варлаам, убедивший
Анику, что превратит разбойника Веригу в божьего воина Фому...
Теперь монаха постигло разочарование, быть может, самое горькое во всей
жизни. С нескрываемой досадой он рассматривал Карего, кляня тот злополучный
день, когда решил продать вогулам строгановских лошадей. "Проклятые
язычники, кабы не вы, тепереча на его месте я был, - Фома со злостью ткнул
дрыном в снег. - Двух таких стою, а что в душегубстве не так поднаторел, то
это дело наживное..." Фома тряхнул головой и перекрестился: "Прости,
Господи! Избави от лукавого..."
Трифон подошел к саням и, поклонившись прибывшим, негромко, будто
извиняясь, сказал:
- Фома проводит в трапезную, поужинать, чем Бог послал, потом разведет
по келиям. Утром буду смиренно ждать, ибо многое имею сказать вам устами к
устам...
Трифон вновь поклонился, уже до земли, и быстро ушел, исчезая в темной
глубине монастырского двора.
Фома посмотрел во след уходящему старцу и сказал, но не приезжим, а для
себя:
- Бог весть, в чем душа держится, ударь - кулаком перешибешь, а
взнуздает хуже игумена. Как медведь прет на тебя, не бояся ни боли, ни
смерти...

***

Стоило на миг закрыть глаза, как сквозь смежаемые веки вползала черная
пелена, холодная и скользкая, как жабья кожа, обволакивала, душила,