"Август Юхан Стриндберг. Соната призраков " - читать интересную книгу автора

Юхансон. М-м... Кое-что предполагаю, но не знаю наверное! Сами узнаете,
как попадете туда!
Студент. Я-то туда не попаду.
Юхансон. От вас самих же и зависит. Идите-ка на "Валькирию".
Студент. Разве это - путь туда?
Юхансон. Ну да, раз он вам пообещал! Глядите-ка, глядите на него, на
боевой колеснице, запряженной нищими, и ни единого эре им в награду, лишь
намек, что на его похоронах они кое-чем смогут поживиться!
Старик появляется, стоя в кресле, его везет один нищий, остальные идут
следом.
Старик. Почтите благородного юношу! С опасностью для собственной жизни
он вчера спас многих во время катастрофы! Слава тебе, Аркенхольц!
Нищие обнажают головы, но молчат. Фрекен в окне машет платочком.
Полковник высовывается из окна. Старуха встает в окне. Девушка на балконе
поднимает флаг доверху.
Рукоплещите, сограждане! Правда, нынче воскресенье, но вызволить овцу
из колодца и сорвать колос в поле и в воскресенье не грех, а я, хоть и не
родился в сорочке, обладаю даром пророчества и врачевания, ибо некогда
вернул к жизни утопленницу... да, дело было в Гамбурге, таким же воскресным
утром, как вот нынче...
Молочница входит, ее видят только Студент и Старик; она тянет руки
вверх, как утопающая, и пристально смотрит на Старика. Старик садится, весь
съеживается от ужаса.
Юхансон! Уведи меня отсюда! Скорей! Аркенхольц, не забудьте про
"Валькирию"!
Студент. Что все это значит?
Юхансон. Будет видно! Будет видно!
В круглой гостиной; в глубине - белый изразцовый камин, на нем часы,
канделябры; справа прихожая, из нее видна зеленая комната, обставленная
мебелью красного дерева; налево стоит статуя под сенью пальм; ее можно
зашторить; в глубине налево дверь в комнату с гиацинтами, там сидит фрекен с
книгой. Полковника мы видим со спины; он сидит в зеленой комнате и что-то
пишет. Бенгтсон, слуга, в ливрее, входит из прихожей с Юхансоном, тот во
фраке и белом галстуке.
Бенгтсон. Ну вот, вы будете прислуживать за столом, Юхансон, пока я
буду принимать одежду. Приходилось раньше-то?
Юхансон. Целый день, как вам известно, я катаю боевую колесницу, а
вечерами прислуживаю на званых ужинах, и всегда мечтал попасть в этот дом...
Странный тут народец, а?
Бенгтсон. Да, пожалуй что не совсем обыкновенный.
Юхансон. Что тут у них сегодня - музыкальный вечер?
Бенгтсон. Обыкновенный ужин призраков, как у нас это называется. Пьют
чай, помалкивают, или говорит один полковник, а остальные грызут печенье,
все вместе - хрустят, будто крысы на чердаке.
Юхансон. И почему это называется ужин призраков?
Бенгтсон. Да похожи они на призраков... И уж двадцать лет им это не
надоест, собираются все те же, говорят все то же или молчат, чтоб не сказать
чего невпопад.
Юхансон. И в доме ведь есть хозяйка?
Бенгтсон. Есть, да только она не в себе; сидит в кладовке, глаза у нее,