"Аркадий Стругацкий, Григорий Гребнев. Мир иной" - читать интересную книгу автора

на Майгина, и на Берсеньева, зрачки следили за их движениями, и
ресницы распахивались очень широко, когда кто-нибудь из них делал
резкое движение или что-то говорил. При этом губы ее не шевелились, а
в углах их таилась "улыбка Моны Лизы"...
Петя наконец смирился с тем, что это всего лишь портрет,
возникающий каждый раз, когда перед экраном появляется зритель. Этот
портрет умел исчезать, и его можно было заставить задержаться на
экране усилием мысли (любопытно, что изображение мужчины мысленно
вернуть было нельзя).
Петя думал:
"Если я заставляю ее не уходить и смотреть на меня, то почему я
не могу таким же способом заставить ее говорить?.."
И он вновь и вновь вызывал образ неведомой женщины,
сосредоточенно и напряженно заставлял ее говорить. Однажды ему даже
показалось, что губы ее шевельнулись. Но звука он не услыхал, а вместо
лица на экране замелькали такие же иероглифы, какие всегда появлялись
на другом экране вперемежку с лицом мужчины...
"Может быть, с помощью этих иероглифов она говорит со мной?" -
подумал с волнением юноша. Ему хотелось видеть прекрасную незнакомку,
но каждый раз, как он выскакивал из-за "саркофага", на него
обрушивался ливень иероглифов: красавица, видимо, была болтлива... Не
дождавшись появления на экране изображения, Петя уходил с опустошенным
сердцем.


Однажды Майгин и Петя сидели возле палатки и вели беседу о
дальнейшей работе экспедиции.
- Нет, Петя, - говорил Майгин, попыхивая папироской, - ехать
сейчас кому-нибудь из нас на материк нет смысла. Мы уже обсудили этот
вопрос с Клавдием Владимировичем. Пока поработаем здесь сами. Вот
недели через две приедет Ниночка Росс, приедет Венберг, они нам
помогут. Попытаемся сделать все, что можно, своими силами. А уж в
следующем году прихватим с собой и археологов... Вот ты говоришь:
"Ехать!" Но куда?.. Я знаю, что в Чите есть краеведческий музей. Там
работает ученый-дальневосточник Кузнецов. Есть полезные люди и в
Хабаровске и во Владивостоке. Но до всех этих центров добраться мне
или Берсеньеву нелегко. Все равно в этом году не обернемся. Думаю, что
лучше всего известить их, когда наши партии будут возвращаться в
Петербург, а пока будем смотреть и вести записи сами...
- Андрей Гаврилович! Но ведь мы же только геологи, мы ничего не
узнаем! - с тревогой сказал Петя.
- Ну что ж, значит, в будущем году какой-нибудь сверхученый
археолог приедет сюда из Питера и раскроет тайны этой подземной
Тихоокеаниды, - с усмешкой ответил Майгин и стряхнул пепел с
папироски. - Вполне возможно, что мы до той поры сами ничего не
узнаем. Я уже Берсеньеву сказал, что геология здесь абсолютно ни при
чем. Вот, - сердито сказал Майгин, указывая на стеклянный шар,
найденный подле скелета, - кажется, чего проще: открой этот шарик,
загляни в него и отгадай, что он собой являет. Так черта с два! Я его
уже неделю верчу, и ни с места! Даже не узнал, открывается ли он