"Маша Стрельцова. Дзен в большом городе ("Ведьма Магдалина" #6)" - читать интересную книгу автора

ангелоподобный малыш, невинно улыбаясь, сидит в песочнице и тянет чеку у
гранаты? А вокруг него - еще штук пятьдесят детишек?
По условиям задачи вы умеете стрелять, у вас есть пистолет, а до
песочницы - слишком далеко, чтобы успеть добежать, да еще и этот высокий
забор детсада...
Девять из десяти социально адекватных людей не смогут поднять руку на
ребенка. И спустя время они забудут о трагедии, что приключилась у них на
глазах, забудут кровавые брызги и крошечные трупики. А десятый убьет одного,
зато спасет пятьдесят детей. А после не сможет ни забыть, ни простить себе
того, что совершил...
Дай бог никому не оказаться в подобной ситуации.
Но гораздо хуже - когда надо выбирать: твоя жизнь или чужая. Инстинкт
самосохранения твердит, нет, вопит, о том, что самое ценное, что есть у
меня - это я. Совесть указывает на то, что тот, другой человек, заслуживает
жизни не менее, чем я. В Евангелиях без труда можно найти четкое указание: в
такой ситуации надо положить душу за другого.
Только, видимо, Женька прочитал это раньше меня. И сделал выбор.
Кинув рюкзак на кухонный стол, я принялась обходить его квартиру,
расставляя по периметру зажженные свечи. В окна и двери я втыкала иголки, в
углы сыпала четверговую соль. Слегка споткнулась, зайдя в Женькину комнату -
тот, меланхолично насвистывая, рассматривал боевую катану, что стояла около
дивана.
- Твоя?
- Ты дура? - процедил он.
- Ты чего? - опешила я.
- Если она в моей комнате - чья она еще может быть?
- Логично, господин Умник, - кивнула я, - а теперь выйди, пожалуйста,
из квартиры.
- Нафига? - лениво отозвался он.
- И не заходи, пока я тут, - не обращая внимания, продолжила я. -
Увидишь, что я вышла - не вздумай со мной заговорить, а после иди в
квартиру. Все понял?
- Я не идиот, Магдалина, не то что некоторые.
Я посмотрела на него тяжелым взглядом:
- Послушай, может быть, хватит меня оскорблять?
- А что я сделаю, если ты дура? Вопрос к тебе на самом деле.
Я вышла, хлопнув дверью.
Как я, девушка, могу спорить с воином Катори? Да он меня одним ударом
пришибет... пришиб бы. Как я, живая и во плоти, могу спорить с бестелесным
привидением? Нечестно это. И как я, ведьма, могу спорить с тем, кого скоро
сожгу заживо?
От последней мысли каменная стена, что я выстроила около сердца,
все-таки рухнула, и я рванулась обратно к Женьке в комнату. Черт, мы
придумаем что-нибудь, обязательно придумаем!
"Успокойся! - жестко рявкнул внутренний голос, сноровисто укладывая
кирпичики в стену, - ты ему ничем не можешь помочь, ясно? Так подумай же о
себе".
Если бы Женька вышел в тот момент - все было бы по-другому. Но я в
одиночестве стояла в коридоре, хватая ртом воздух и чувствуя странную
пустоту в душе.