"Маша Стрельцова. Смесь бульдога с носорогом " - читать интересную книгу автора

к двери.
Анна Константиновна явно одумалась за это время. Ибо ее голос и
зачастил из прихожей:
- Ольга Алексеевна, милочка, не губите, сама не знаю что на меня нашло,
зачем я такие слова говорила, один он у меня, сын - то.
- Анна Константиновна, разговаривать после сегодняшнего мы будем только
в кабинете у следователя, - отчеканила мать, - у меня Маня тоже единственная
дочь.
- Не губите, - истово взмолилась мать Николяши, - он покроет грех,
женится.
- Ну, это другой разговор, - помолчав, сказала мать.
Чего? Я ужом соскользнула с диванчика и выбежала в прихожую.
- А меня вы спросили? - разъяренно зашипела я. - А я за вашего урода
замуж хочу??
- Но, Маняша, он же согласен, - залепетала мать.
- А я нет!
- Милочка! - бухнулась вдруг передо мной на колени Анна Константиновна
и обхватила мои ноги. - Не губите сердце материнское, одна я его растила, от
себя отрывала, все ему отдавала. Я тут же умру, если вы его посадите!
Я посмотрела на рыдающую тетку и слегка отодвинулась.
- Не моя вина, что вы насильника воспитали! - отрезала я. - Мать, звони
в милицию, чего ждешь, пока его сперма во мне прокиснет?
Анна Константиновна взвыла по новой и залепетала:
- Дачу продам, шесть соток, баня, все посадки, место чудное, мотоцикл
от моего отца остался, озолочу, милочка, только не губите моего дурня.
- Вот уж точно дурень, - вздохнула я. - Встаньте, негоже вам валяться.
- Что делать будем, доча? - робко посмотрела на меня мать.
- Да пусть катятся со своим сыночком, сделанного не вернешь, - горько
вздохнула я.
- Но позвольте, - возмутилась мать, - я это так не оставлю.
- Мать, считай что ее мольбы меня растрогали и я вспомнила твои
проповеди. Пусть идет, поступим как подобает христианам.
- Вы не заявите на Николяшу? - недоверчиво спросила Анна
Константиновна.
- Бог ему судья, - поджала я губы, - и пусть больше никогда стихов не
пишет.
- Миленькая вы моя, - снова кинулась она ко мне.
- Идите, - отодвинулась я, - а то передумаю.
Дверь за ней тут же схлопнула, а мать утерла выступившие слезы и
растерянно сказала :
- Маняша, но как же это оставить без ответа, доченька?
- Мать, ты Ирку Бочарикову помнишь? Хочешь чтобы и со мной так же было?
Мать молчала, глядя на меня глазами больной собаки. Ирка Бочарикова,
моя одноклассница, была изнасилована одним подонком в восьмом классе, и
оказалось, что это еще полбеды. Бедная Ирка боялась выйти на улицу -
окрестная ребятня принималась скандировать "Ирка - рваная дырка", в школе от
нее сторонились, а суд стал настоящим кошмаром. Бедную девчонку раз двадцать
заставили описать прямо в зале суда при всем честном народе тот
насильственный половой акт в мельчайших подробностях - как он ее повернул,
под каким углом ввел член и сколько раз им двинул внутри нее.