"Ирина Ивановна Стрелкова. Одна лошадиная сила" - читать интересную книгу автора

Ирина Ивановна Стрелкова

ОДНА ЛОШАДИНАЯ СИЛА


I

У Вихря мозжили суставы, он чувствовал приближение холодов, но страха
не было. Вихрь знал, что ему уже не придется, как прошлой осенью, плестись
обратно в фабричную конюшню. У него появился Хозяин, появилась стоящая
правильная работа.
Когда-то давно Вихрь делал эту стоящую работу, и люди его уважали. А на
фабрике Вихря угнетали насмешки над его единственной лошадиной силой,
ничтожной по нынешним временам, когда в мотоцикле и то сидят тридцать семь
лошадей. Вихрь вовсе не был так туп и нечувствителен к словам, как полагали
завзятые остряки.
Вовсе плохо стало Вихрю, когда умер старый конюх дядя Егор. Конюхи
менялись часто, и среди них уже не встречались добрые, знающие свое дело. От
каждого оставались у Вихря памятные рубцы. И били-то зазря. Он никогда не
ленился в упряжи. Он работал всю жизнь и хранил верность правилам, которые
исстари сложились у рабочих лошадей и были известны опытным людям. Если
рабочая лошадь замедляет шаг, опытный человек ее не хлестнет, он знает, что
лошадь сама умеет раскладывать силы - где расслабиться, где подналечь. А
Вихря хлестали, не уважая ни его стариковский для лошади возраст, ни
трудовой стаж. Он постоянно чувствовал себя униженным. Не стало выездов в
город, которые Вихрь любил. "Вот еще! Буду я срамиться! - раскричалась
женщина в белом засаленном халате. - Хотят, чтобы я привезла ящик макарон,
пускай дают машину!" Конюх погнал Вихря обратно в конюшню, ругаясь, стал
распрягать. Новый конюх всегда ругался, запрягая или распрягая лошадей. Он
не умел обращаться с упряжью, с уздечками, хомутами, гужами, оглоблями,
седелками и чересседельниками, а винил всегда лошадей, ругался и бил кулаком
по глазам. Вихрь пугался, шарахался, упряжь сваливалась - и мучение
начиналось сызнова.
Прошлой весной на майские праздники конюх три дня не проведывал
лошадей. Голодные лошади понуро терпели, стоя в конюшне. Фабричный двор их
не манил. Чего они там не видали? Вытоптанной догола земли, черных масляных
луж? Вихрь вышел и побрел вдоль забора, пощипывая пробившуюся кое-где хилую
травку. Возле конных ворот он остановился. Может быть, отворятся?
Иногда по ночам Вихрь просыпался от слабого скрипа этих ворот. В
конюшню вбегали торопливые люди, светили фонариками, в глазах лошадей
загорался синий и красный огонь. Люди ловко накидывали уздечки, выводили
лошадей за ворота.
Вихрь полюбил ночные прогулки по городу, потому что днем ему все больше
приходилось стоять без дела в конюшне. Прогулки всегда заканчивались за
городом, в лесу. Лошадей кормили овсом, и Вихрь уводил свой табун обратно в
конюшню.
В тот майский день ворота так и не отворились. Вихрь побрел вдоль
забора, стало темнеть, ворота в город стояли открытыми, Вихрь оказался на
улице и завороженно двинулся тем путем, каким ездили ночные всадники, - в
зеленый свободный мир.