"Ирина Ивановна Стрелкова. Опять Киселев" - читать интересную книгу автора

оттенки лилового, голубо-алого прекрасны у сирени, но не у астр. Астры
хороши белые и пунцовые, особенно пунцовые, любимый Володин цвет - но только
у астр... У георгинов он бывает примитивен, груб... Пунцовый цвет еще можно
назвать темно-алым, темно-багряным или - еще лучше! - червленым... Червленая
багряница, подбитая горностаем, - парадное одеяние русского царя...
Закрыв глаза, Володя воскрешал в памяти классические густые цвета
русской истории, но, как видно, за время болезни воля его ослабла: вместо
государя в червленой багрянице он явственно узрел самодовольно улыбающегося
Фому. "Друг? Какой он мне друг? Мы совершенно разные люди! Ничего общего..."
Приподнявшись на локтях, Володя взял с тумбочки инструкцию деда
Анкудинова. Старик настоятельно рекомендовал мед как надежнейшее снотворное.
"Покой пьет воду, беспокой - мед", - писал дед Анкудинов убористым почерком.
На ночь Володя отпил из банки несколько глотков густой, тягучей, душистой
сладости, и ему показалось, что "беспокой" вправду начинает исчезать.
...В ту ночь дежурил по больнице молодой хирург, невзлюбивший Володю с
первого взгляда. "У нас в больнице завелись фавориты!" - возмущался во
всеуслышание молодой хирург, и его слова Володе с возмущением передавали
медсестры и санитарки, которые в свою очередь невзлюбили нового врача. Тихая
распря не унималась. В результате, когда ночью привезли тяжелого пациента,
дежурный распорядился поместить его на пустовавшую койку в двухместной
Володиной палате.
Какой тут сон! Поминутно открывается дверь, приносят и уносят
всевозможные аппараты, медицинский персонал драматическим шепотом обсуждает
подробности загадочного происшествия на Фабричной. Часам к семи напряжение
спадает. У постели неизвестного остается медсестра. Она дремлет с
профессиональным мастерством, уютно свернувшись на шатком табурете.
Володя привык просыпаться рано и браться за научные занятия. Но сейчас
ему не хотелось тревожить медсестру. Он неслышно приподнимается на постели и
начинает разглядывать соседа по палате.
На плоской больничной подушке покоилась голова, сплошь забинтованная,
как на иллюстрациях к "Человеку-невидимке". Но у невидимки из романа
Герберта Уэллса, у несчастного Гриффина, сквозь бинты чернела пустота. А у
неизвестного, подобранного в Путятине на Фабричной улице, из-под бинтов
выглядывало розовое ухо - совершенно обыкновенное ухо, типичное для русского
человека формы. По Володиным наблюдениям, у русских уши редко бывают
крупными, с анормальным рисунком раковины, оттянутыми мочками и т.п. Чаще
небольшие, мяконькие, этаким лопушком.
Володя глубокомысленно рассматривал розовый славный лопушок,
пробившийся на белый свет сквозь плотные бинты. Ухо человека очень молодого
и вполне заурядного.Что еще? Пожалуй, невидимка достаточно упрям и скрытен.
Ухо, которое сейчас пролезло сквозь бинты, у него прежде не оттопыривалось,
а, напротив - было плотно прижато к голове.
"Что могло случиться с этим человеком?" Володя скользнул взглядом по
одеялу, и его внимание привлекли чуть высунувшиеся пальцы левой руки с
плоскими, коротко остриженными ногтями. На указательном, среднем, четвертом
и мизинце вытатуированы какие-то буквы. Л,Е,Н,А... Лена. "Мы еще не знаем,
как зовут этого парня, но его девушку зовут Лена... Или так звали ту, в
которую он был влюблен когда-то?.. Однако если сейчас он влюблен в
какую-нибудь Надю, Тоню или Валю... Да, именно в Валю, очень
распространенное имя!.. Но не будем отвлекаться! Если у него сейчас другая