"Ирина Ивановна Стрелкова. Опять Киселев" - читать интересную книгу автора

"сценарист" начнет выспрашивать Женю, чем интересовался Фомин.
- Теперь давай про мотоциклистов!..
- Мне одному с ними не сладить, - оправдывался Журавлев. - Я уже ходил
в горком комсомола, в штаб дружины. Новая мода! Родители посходили с ума,
покупают своим чадам мотоциклы, мотороллеры, на худой конец - мопеды. Ты
думаешь, там одни парни? Черта с два. Есть и девчонки. Половина
мотоциклистов не имеет водительских прав. Потому и гоняют по Фабричной. Что
глушители поснимали - это я даже одобряю.
- Почему? - полюбопытствовал Фомин.
- Да потому, что люди шарахаются, - мрачно пояснил участковый. - А то
бы эти белые и желтые каждый день кого-нибудь сбивали. То есть каждый вечер.
- Ты полагаешь, парня сбили они?
- Гиря клянется, что нет. - Журавлев неопределенно шевельнул плечами
чемпиона-штангиста. - Гиря у желтых касок вроде главаря. А у белых - некий
Кузя. Гиря живет у меня на участке, в Париже, Кузя - где-то в микрорайоне.
Утром, узнав о происшествии на Фабричной, Женя Журавлев первым делом
наведался к Гире - Николаю Гиричеву. Предводитель желтых касок любовно мыл и
скреб своего коня марки "Ява".
- Я сегодня в вечерней смене, потому и дома... - заявил Гиря
участковому, не дожидаясь вопросов.
Николай Гиричев работал помощником мастера в ткацком цехе. В коллективе
держался середнячком. К уличным взрослым компаниям, собирающимся за
доминошными столами или у пивного ларька, Гиря, несмотря на свои двадцать
пять лет, не принадлежал. Что-то оставалось в Гире от непутевого подростка,
бросившего школу после седьмого класса и устроенного матерью - с помощью
милиции - на фабрику, где работала и она сама. Подростки из Парижа так и
липли к Гире. С тех пор как он завел мотоцикл, ребята из его окружения не
давали родителям покоя: "Купи "Яву"! Купи мотороллер! Купи, купи, купи".
Покупали "колеса" отцы или старшие братья, они сдавали на права, ездят
теперь на работу и с работы уже не автобусом. А вечерами "колеса" поступают
в распоряжение подростков. Гиря учит их ездить, Гиря не дает в обиду.
По его показаниям, белые каски в тот вечер смылись около одиннадцати, и
что они потом делали, он, Гиря, не знает и знать не хочет. Желтые каски
пробыли на Фабричной почти до двенадцати. Напоследок они гоняли по шестерке
в ряд, занимая всю ширину улицы. Фокус был в том, чтобы при встрече шестерки
чисто проходили друг друга насквозь. Маневр они повторяли несколько раз.
Улица была пуста, никто за это время не проходил мимо и никого Гиря не видел
лежащим на дороге.
- Тебе не показалось подозрительным, что он с утра тщательно отмывал
мотоцикл? - спросил Фомин Женю Журавлева.
- Машина у него как игрушечка, - ответил Журавлев. - Вся сверкает. Он
ее моет, чистит и смазывает каждый день. И все его ребята тоже следят за
технической исправностью своих машин. Желтые каски - я давно заметил -
отличаются от белых касок любовью к технике.
- Насчет "Запорожца" ты его спрашивал?
- Гиря уверяет, что между одиннадцатью и двенадцатью по Фабричной никто
не проходил и не проезжал. Жители Фабричной подтверждают, что грохот и рев
мотоциклов прекратился около двенадцати...
Посадский уполномоченный Василий Григорьевич Шевердов дослуживал в
милиции последний год и то ли по-стариковски обленился, то ли не хотел