"Ирина Стрелкова. Шах помидорному королю (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Вопреки логике они не заплутали. И не дали маху километров
десять. Лес кончился, и Володя не поверил своим глазам: шоссе,
автобусная остановка - та самая, где сошли утром.
"Ну, это уж слишком! Выйти прямо к остановке!" - Володя
почувствовал себя обманутым. Фома не мог так точно рассчитать
направление. Ему просто повезло. Ему всегда везет.
Фомин и не подозревал о терзаниях своего спутника. Улегся на
лавку в пестро раскрашенном бетонном павильончике и блаженно вытянул
ноги.
- Рано пришли. До автобуса еще полчаса.
На лавке оставалось достаточно места. Володя мог тоже растянуться
во весь рост. Но он не собирался подражать Фомину.
Присел на краешек, освободился от холщовых рамок пестеря и
принялся стаскивать сапоги. Пора заняться носками, промокшими
насквозь, когда он так неудачно форсировал ручей.
Носки, толстые и мягкие, Володя связал сам. Собственноручно.
Чистейшая шерсть - без какой-либо примеси синтетики. Все сто
процентов. Володя сам вычесывал козу Дуню, которую пришлось держать,
пока сестрица Танька была маленькой и нуждалась в молоке. Прял нитки
он тоже собственноручно, пользуясь указаниями, полученными у музейной
сторожихи тети Дены. И носки получились необыкновенно прочными.
Главный секрет прочности - в пряже. Не жалей рук, когда тянешь, сучишь
и скручиваешь. Так учила тетя Дена. Володя не жалел и, сидя за
прялкой, служившей когда-то его прабабушке, пришел к выводу, что правы
были люди в старину - не ускоряли и не упрощали существовавшую тогда
технологию, честно делали все, что положено, потому-то вещи получались
прочными и жили долго.
Свои замечательные носки Володя бережно выжал и снова надел. Влез
в сапоги, легонько притопнул, и ногам сразу стало тепло.
Чем теперь заняться в ожидании автобуса? Володя с искренним
сожалением взглянул на Фомина. Ему бы только поваляться! А великий
Паскаль говорил, что всего невыносимей для человека покой. Потому что
покой дает человеку почувствовать свою ничтожность, заброшенность,
несовершенство, зависимость, бессилие и пустоту.
Володя сосредоточился. Не заняться ли для начала вон тем одиноким
деревом, стоящим посередине поляны, усеянной кочками? Кривой ствол,
кривые, но сильные ветви. Одинокие сосны никогда не вырастают
стройными, устремленными ввысь, к солнцу, как это получается у всех
сосен в бору. Но какая воля к жизни чувствуется в одиноком дереве! И
кора словно кольчуга...
Володя скользнул взглядом вниз по закованному в кольчугу стволу и
насторожился. Там, под сосной, что-то виднелось среди травы. Серый
бугорок. И к бугорку вел от шоссе след автомобиля, две широкие полосы
примятой травы. Машина вроде бы грузовая, тяжелая. Но кому
понадобилось кататься через поляну?
- Фома... - Володя постарался не выдать своего внезапного
волнения. - Видишь вон ту кривую сосну?
Фомин нехотя поднял голову.
- Ну, вижу...
- Все видишь? И серый бугорок? - продолжал допытываться Володя.