"Алина Стрелковская. Лекарство от снов " - читать интересную книгу автора

обнаружил в себе еще действующую способность радоваться жизни.
Театр отнимал абсолютно все его время. Бухгалтерия, текучка кадров,
изучение репертуара, эпизодическое посещение репетиций, знакомство с
труппой, наконец... Все это увлекало и вселяло безграничную радость...
которая тут же угасала при виде его давней знакомой с алкогольным прозвищем.
Театр помогал забыться лучше, чем Чудо-порошок или спиртное, и не
меньше затягивал. Но один только мрачно-настороженный взгляд Сангриты
действовал отрезвляюще и, казалось, даже вызывал похмелье. Если сны были
постоянным напоминанием о некогда испытанном им, но очень хрупком счастье,
то эта неодобрительно настроенная ведьма стала не менее живучей памятью о
долгих годах самокопания, бесцельных скитаний по миру и бесконечных
страданий о былом. От первой проблемы он, хвала небесам, избавился, но
вторая пока что ставила в тупик.
Сначала он хотел попросту уволить вечно мельтешащую перед глазами
девчонку, но это грозило ему достаточно неприятными последствиями.
Во-первых, за какие-то полгода она успела влюбить (насколько это вообще
возможно в театре) в себя весь коллектив, сдружиться со знаменитым
композитором и стать любимицей главного режиссера, а значит ее уход не
пройдет незамеченным. Во-вторых, рядом с Сангритой постоянно обреталась
Марга Фламмен. Учитывая темпераментность этой женщины, можно было не
сомневаться, что в случае чего она устроит скандал на всю Столицу и, вполне
возможно, уйдет следом. Разбрасываться примами направо и налево Шут не мог
себе позволить. И в-третьих, Сангрита действительно унаследовала от Марги
уникальные актерские данные. Пусть гордость и не позволяла произнести это
вслух, но она действительно была для театра ценным приобретением. Что,
впрочем, не помешало маэстро Демолиру в полной мере продемонстрировать свою
обидчивость и вредность и убить на корню затею с постановкой "Грязной
Революции".
Как-то раз, проникнувшись желанием поздравить Фарине с удачной
премьерой, он забрел в его поисках прямиком под дверь гримерки
Фламмен-младшей. Именно там его тонкий музыкальный слух и уловил
преинтереснейший разговор искомого лица с хозяйкой комнаты. Речь шла о
небезызвестном маэстро Леттере, его новой опере, а под конец и о самом лорде
Демолире. Причем содержание последней части не радовало совсем.
- А поскольку живем и работаем мы все-таки в Столице, то и ставить
будем что-нибудь соответствующее месту, - самодовольно закончил Шут и окинул
сидящую в его кабинете парочку испытующим взглядом.
- Признайтесь, милорд, вы знали о "Революции" еще до того, как я
рассказал вам о ней! - первым начал возмущаться Фарине.
- Многоуважаемый мэтр, вам ли не знать, что в театре даже у стен есть
уши? - вкрадчиво спросил эльф, заставляя режиссера оставить претензии при
себе. Никто ведь не тянул его за язык, когда он без капли стеснения
рассуждал о сомнительных моральных качествах начальства, верно?
- Ну, раз уж у нас такая хорошая акустика, то вы, должно быть, в курсе
моего мнения об этой опере, маэстро? - на этот раз сдержанно, с прохладцей в
голосе ответил вопросом на вопрос режиссер.
- Да-да, насколько я знаю вы высоко оцениваете это произведение, -
невозмутимо подтвердил эльф.
- И?
- К чему вы клоните, мэтр?