"Антон Страшимиров. Хоро " - читать интересную книгу автора

заднем дворе Карабелевых, бросали серебряные пятна на фундамент сеновала.
Это помогало: косматые руки мелькали, как лапы вампира, и отверстие в стене
увеличивалось. Конечно, придется еще поработать - легко ли будет толстенькой
Миче здесь пролезть.
"Впрочем, она, должно быть, похудела с тех пор, как пошла бить поклоны
в околийское управление".
Косматые руки скрылись в темноте - музыка в переднем дворе Карабелевых
смолкла.
И сейчас же тревожно притаилась белая ночь - тоскливая, жуткая. Только
хрупает сено капановский мул: не чувствует проклятия, нависшего над людьми.
Молодой гигант вытянулся у его ног, прислонился всклокоченной головой к
отверстию в стене.
"Эх, животное... Да, когда люди были животными, они, должно быть,
чувствовали себя счастливее!"
Луна освещала голову юноши. Под сросшимися на переносице бровями -
горящие глаза. Впалые щеки, горькие складки в углах рта. Ворот широко
распахнут, видна шея - длинная и женственно белая. Крепкие руки сомкнуты на
затылке, и по ним рассыпались мягкие пряди длинных, как у монаха, волос.
Молодой человек закрыл глаза. Задумался. Наверное, о Миче. Он
вслушивался в темноту.
Сама к ним пошла - просить милости у гиен... Ха, вот она, блажь
богачей. От нечего делать можно и в идеи поиграть. А теперь, наверное,
скуксилась, как мокрая курица. Может, насильник ей даже и понравился,
тьфу...
"Да, кто знает, пойдет ли теперь Миче за своим Иско! Впрочем, это их
дело".
Свадебная музыка загремела снова, и косматые руки принялись за работу.
Глухо рушилась каменная кладка Капановского хлева.
А наверху на сеновале шуршало сено. И то вспыхивали, то исчезали в нем
большие кошачьи глаза.
Предательская ночь, ох, какая предательская...
Человека, забившегося в сено, не было видно. Еле вырисовывалась только
голова, кудрявая, как баранья шапка. Глаза тонули в огромных синяках, на
израненных щеках торчали остатки вырванной бороды. И выделялся нос - большой
и горбатый.
Сено чуть слышно шелестело. И тогда можно было разглядеть, что на
человеке - серая куртка. Она была ему широка - видно, с чужого плеча. Но в
ней было ему удобно лежать на животе и следить, сквозь ветви деревьев, за
ярко освещенным свадебным залом Карабелевых. Кудрявая голова поворачивалась,
и стекла бинокля то вспыхивали, то меркли, словно кошачьи глаза. Потом
человек уставал и закрывал лицо руками. Но не плакал. Все его тело было
покрыто синяками. Быть может, ему виделся чей-то образ... И плечи его
вздрагивали.
Да, наверное, Иско видел в это время Миче. Но такой, какой она была
когда-то: гимназисткой, не оформившейся еще, с едва округлившимися плечами.
Наверное, такой она ему виделась. Потому что душа не хочет смириться с тем,
что чистый образ поруган, обесчещен, втоптан в грязь. Классическая чистота и
невинность, должно быть, не вымысел. Ничто на свете не вымысел!
...Впрочем, все это глупости. Только бы Миче решилась. И только бы
удалось...