"Виктор Степанов. Рота почетного караула " - читать интересную книгу автора

В накуренном кабинете командира роты было тесновато: кроме него самого,
разговаривавшего с кем-то по телефону, Андрей увидел трех лейтенантов. Двоих
он знал только в лицо - командиры взводов, "морского" и "летного". Лейтенант
Гориков сидел на стуле в углу, сосредоточенно рассматривая какой-то альбом.
- Садитесь, - кивнул командир роты, и Андрей, потоптавшись, примостился
на краешке единственного свободного стула.
Кабинет и в самом деле мог бы быть попросторнее: в него едва вместились
стол и шкаф. На стене козырьком выпирала вешалка с наброшенным на плечики
парадным мундиром. Под вешалкой стояли сапоги с негнущимися, начищенными
голенищами.
"В полной боевой готовности", - насмешливо подумал Андрей. Он обвел
взглядом унылые, пустые стены и над самым столом, справа - при входе сразу и
не заметишь, - увидел портрет, который показался ему не то что знакомым, но
даже родным. На Андрея по-свойски, как на близкого человека, на
единомышленника, смотрел министр обороны. И от этого доброго взгляда, от
присутствия рядом маршала, который наверняка уже прочитал письмо и вскоре
должен был прислать положительный ответ, Андрей почувствовал себя уверенно и
свободно и, теперь уже ничуть не смущаясь, открыто взглянул на командира.
"Если насчет письма, ну что ж... Я за себя отвечаю..."
- Ну так что будем делать, Звягин? - спросил майор, аккуратно положив
трубку.
- Вы что имеете в виду? - как можно учтивее уточнил Андрей.
- Я имею в виду ваш кордебалет на плацу. Не хотите ходить? Может, вы
вообще служить не хотите?
И майор обвел взглядом лейтенантов, как бы призывая их в свидетели,
прося их сочувствия.
- Почему же? - стараясь быть спокойным, возразил Андрей. - Я даже очень
хочу служить, но только... не в вашей роте...
Зачем он тогда так, прямо? После Андрей не мог [243] себе простить
несдержанного откровения, а вернее ответного взгляда майора, сразу
затуманенного, потухшего, не спрятавшего обиду.
- Ваша рота, конечно... Я понимаю... Я ничего не имею против... -
фальшиво и запоздало спохватился Андрей. - Но в военкомате мне говорили, в
ВДВ...
Майор наклонился над столом, чуть скособочась.
- "Не имею против"... - покачал он головой и слабо улыбнулся грустной,
словно оправдывающей улыбкой.
- Я просил бы, товарищ майор... - зазвеневшим голосом, доверяясь этой
улыбке, подхватил Андрей.
Он с надеждой, ища поддержки, повернулся к лейтенантам. Они сидели,
затихнув, демонстративно поглядывая в окно. Гориков опять уткнулся в альбом,
как будто ничего больше, кроме этого альбома, на свете не существовало.
Командир роты выдвинул ящик стола, достал из кожаной папки какую-то
бумагу, и по тому, как он на отлете, на весу ее держал, Андрей понял, что
бумага очень важная.
- Вот ответ... министра... - строго взглянув на Андрея, сказал майор.
Последнее слово он произнес с нажимом, отделяя его от других и тем самым
усиливая значение.
"Так быстро?" - изумился Андрей.
- Министр оставляет решение вопроса на наше усмотрение, - медленно