"Виктор Степанов. Рота почетного караула " - читать интересную книгу автора

- Прекрасно! - сказал сержант. - Ну а теперь к делу.
- Перекурить бы эту кибернетику! - снова обрел форму Линьков.
И шеренга прыснула, поломалась. Нестеров полез в карман за сигаретами.
Сержант встрепенулся:
- Р-р-азговорчики! От-ставить!
И, точь-в-точь как у лейтенанта, что-то в нем выпрямилось, сжалось.
Приложил руки к бедрам, словно готовясь сделать взмах невидимыми крыльями, и
повернул влево-вправо головой. [233]
- Равняйсь!.. Смирно!.. Вольно!
Как бы незримым тросиком схваченные, подбородки дернулись вправо,
мгновенно повернулись обратно, и строй снова спружинил вниз на чуть согнутом
колене. И - молчок!
- Тема первого занятия: обучение строевой стойке, - строго сказал
сержант, спрятав совсем уже глубоко добродушие и простоту, беспечность,
которые сближали его с шеренгой, делали похожим на всех. Между ним и строем
пролегла черта.
Оказалось, что даже такой пустяк, как постановка носков сапог, требует
своей методики.
- Носки свести вместе, делай - раз! - скомандовал сержант. - Носки
развести, делай - два!
- Во даем! - развеселился Линьков. - Ансамбль пляски острова Пасхи!
Андрея одолевала усталость. Как сквозь сон, вслушивался он в монотонный
голос сержанта, который учил теперь "держать грудь". Смешно подумать, но и в
этом тоже была своя наука. Чтоб приподнять грудь, надо сделать глубокий
вдох, в таком положении ее задержать, "выдохнуть и продолжать дыхание с
приподнятой грудью". Устав давал точную инструкцию.
- А такой фокус знаете? - услышал Андрей и не сразу осознал, что
сержант обращался к нему.
- Какой? - механически спросил Андрей, пытаясь сбросить одеревенелость.
- Смирно! - скомандовал в ответ сержант и внимательно посмотрел на
Андреевы ноги.
- Поднять носки сапог!
Андрей легко оторвал носки от асфальта, но тут же запрокинулся назад,
замахал руками, едва удержав равновесие.
- Вот-вот! - обрадованно, что фокус удался, усмехнулся сержант. -
Значит, неправильная стойка, не подали корпуса вперед. Попробуйте еще.
Андрей чуть подался вперед, стараясь не сгибаться, попытался приподнять
носки сапог и не смог: они были словно припаяны к асфальту.
- Тупая, как зубная боль, злоба вдруг засаднила в Андрее.
- Вы что, смеетесь? - спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не сказать
грубость. - Я что вам, кукла?
- Над чем... смеюсь? - опешил на мгновение сержант. [234]
Губы его дрогнули, он виновато заморгал, не поняв или обидевшись.
- Над нами смеетесь... - процедил Андрей. - Мы что же, выходит, совсем
олухи?
Сержант отступил на шаг, смерил Андрея взглядом, как будто видел
впервые, и в щелочках прищуренных глаз, ставших снова похожими на
лейтенантские, блеснула усмешка.
- Я бы сказал вам, Звягин. Но вы сами... Надеюсь, сами... - И,
отвернувшись, словно сразу потеряв к Андрею интерес, сержант выкрикнул: -